Книга Чёрный прах, страница 110 – Дж. С. Андрижески

Я понятия не имела, как это могло выглядеть.

Я не боялась его. Я не боялась, что он навредит мне. И все же я чувствовала, что это будет плохо. Я чувствовала интенсивность этого, уязвимость, отчаяние.

Я чувствовала это стремление к выживанию.

Я чувствовала молодого Блэка и осознавала, что он тоже нуждался во мне.

Он нуждался во мне. Он дал бы мне все, о чем бы я ни попросила.

Он готов был отдать мне что угодно — без вопросов, без споров, без условий, о чем бы я ни попросила. Вместо того чтобы тронуть меня или заставить чувствовать себя в большей безопасности с ним, это осознание напугало меня. Я не была уверена, что хочу иметь над кем-нибудь такую власть.

Я не была уверена, что хочу иметь такую власть над ним.

Это также заставило меня задаться вопросом, какую власть он имел надо мной.

Но этот ответ уже мне известен.

Я покинула Гавайи и прилетела в Нью-Мехико, когда он позвонил. Ранее я оттолкнула его, сказав не связываться со мной, не звонить, не приезжать, но когда он позвонил, когда он действительно попросил, я добралась к нему за считанные часы. Я села на самолёт через считанные часы, даже не поколебавшись. Я прилетела к нему на двух рейсах, ехала посреди ночи, чтобы побыстрее добраться сюда — вопреки тому, что он сделал, вопреки тому, как я была на него зла.

Вот настоящая причина, по которой я не разрешала ему звонить мне.

Вот настоящая причина, по которой я сказала ему оставить меня одну, не звонить, не приезжать ко мне, не посылать мне ничего, не разговаривать со мной в моем сознании, не пытаться убедить меня вернуться. Вот настоящая причина, по которой я отправилась на Гавайи. Я знала, что это случится. Я всегда знала. Единственная имевшаяся у меня защита — это отрезать его полностью, убрать его голос из своей головы.

И даже сейчас это я пришла к нему.

Даже сегодня ночью я пришла к нему.

Я ехала полночи, а накануне летела всю ночь, чтобы добраться до него.

— Мири, — он целовал моё лицо, источая жар в мою грудь и заставляя меня закрыть глаза. — Если ты не можешь быть со мной вот так, скажи мне, — его голос звучал грубовато и так низко, что мои пальцы крепче сжались на его руках. — Скажи мне, если ты не можешь, Мири. Скажи мне, и я остановлю это.

Подняв голову, он отвёл взгляд перед тем, как вновь посмотреть на меня.

— Я не могу сейчас просто трахаться, — грубо сказал он. — Знаю, ты думаешь, что я могу, но я не могу. Я выйду из себя. Я с ума сойду нахрен… так что если ты хочешь от меня только этого, скажи мне остановиться. Я удовлетворю тебя. Обещаю, я удовлетворю тебя, но я не могу сделать это вот так. Я вылижу тебя, использую свои пальцы… все что захочешь. Но я не могу сделать это так. Не могу. Пожалуйста, не проси меня об этом.

Мои пальцы нашли его лицо.

Я сделала это бездумно, не пытаясь думать.

Отпустив его руки, я провела пальцами по его скулам, скользнув рукой в его волосы.

Я коснулась его подбородка, возвращая его лицо и глаза обратно ко мне, безмолвно прося посмотреть на меня. Он сделал это, и его боль мгновенно усилилась, на секунду останавливая моё сердце и сжимая его в груди.

Боги. Как же он красив.

Он так охрененно красив, даже в темноте.

Эта боль в моем нутре усилилась, смешиваясь с его болью, когда он отреагировал на мои мысли, на мою боль, может, на мои пальцы и руки на его теле, может, на тот факт, что он находился во мне. Было так больно, что я понимала — я тоже вот-вот утрачу контроль. Эта мысль привела меня в ужас.