Книга Виктория - значит Победа. Сердцу не прикажешь, страница 110 – Салма Кальк

Последнее письмо в стопке содержало дату – шесть лет спустя после рождения Викторьенн.

«Милый мой Антуан, я плачу вместе с вами. Эта разлука, должно быть, разрывает вам сердце, и её никак не пережить, разве что, может быть, со временем она немного ослабнет, но нет, о чём это я? Я говорю слова, в которые не верю сама, потому что всегда помню и всегда тоскую, и тоски этой не избыть до смерти. Но вы знаете, что малютка в безопасности за толстыми стенами монастыря, и там вырастет, а дальше уже – как рассудит господь. Знайте, что мысли мои с вами, я думаю о вас ежечасно и если бы только могла, протянула бы дружескую руку через все те препятствия, что вечно разделяют нас. Не знаю, когда мне удастся навестить родных в следующий раз, и когда я ещё смогу увидеть вас – просто увидеть, может быть – пройти мимо, неожиданно остановиться рядом с вами и дышать одним воздухом, даже и не глядя, даже, быть может, говоря в тот самый миг с кем-то другим, но – ощущая вас рядом и сердцем моим, и душой. А если удалось бы мне чуть обернуться и заглянуть в ваши глаза, я почитала бы себя счастливейшей из смертных, потому что ваш взгляд – это то, что дарит надежду на новую встречу. И ещё веру в то, что когда-нибудь мы не просто мимолётно увидимся, но коснёмся друг друга, вы подадите мне руку, и я приму её, и мы отправимся… куда-то, где будем счастливы, пускай и мимолётно. Если вам удастся снова оказаться в столице, дайте знать непременно. Вы знаете мою изобретательность, я постараюсь придумать нам с вами возможность свидеться хоть ненадолго. Без вас я не живу, но существую, краски не так ярки, звуки не так громки, и даже музыка не даёт мне обычного утешения. Будьте же благословенны, и может быть, судьба повернётся так, что ваша крошка вернётся к вам и будет расти и взрослеть подле вас, оставляя счастье вашей жизни. Мне бы этого очень хотелось, и я буду молиться о том всегда. Любящая вас…»

Ну явно же эта особа знала о том, что Антуан отправил из дома любимую дочь… в безопасность? Интересно, почему зашла речь о безопасности?

Кажется, завтра с утра я отправлюсь к госпоже Галке и попробую выспросить её обо всех этих делах без свидетелей. У меня дома это оказалось затруднительно, разве только позвать её сюда и запереться с ней. А если я придумаю себе какое-нибудь недомогание – после травмы, например – и пойду к ней на консультацию, меня ж ни в чём предосудительном не заподозрят?

Ладно, убираем чужие тайны обратно, нечего им тут на виду у всех лежать, правда же? Я собрала листы в аккуратную стопку, открыла ящик, где они лежали, принялась укладывать их… и случайно задела какой-то деревянный шпенёчек сбоку того ящика.

Магическое пламя мгновенно охватило листы и поглотило – я и пискнуть не успела. Даже пепла не осталось. Я глянула осторожно – видимо, меня хранила моя здешняя судьба, когда я сумела вытащить письма, не задев того шпенёчка.

Что ж, это тайны двух людей, одного из которых уже и на свете нет, а о другой я пока так ничего и не узнала. Но… у меня есть ещё один не опробованный ключ, а если есть ключ, то и замок, который он отпирает, тоже где-то должен быть.

Я как раз успела всё запереть и наложить сверху охранное заклятье, когда ощутила магический вызов. Мощный и суровый, из всех моих знакомцев только один человек мог позвать меня так. Я достала зеркало и ответила.