Книга Виктория – значит Победа. Серебряной горы хозяйка, страница 91 – Салма Кальк

— А я не умею в хозяйстве, отродясь ничего не делал ни на кухне, ни на конюшне, ни ещё там где.

— Ничего, научишься, — хмыкнула я.

Не объяснять же сейчас ему, что он мне будет нужен вовсе не на конюшне и тем более, не на кухне! Там и так хватает людей.

— Тогда я согласен, — он встряхнул головой, откидывая назад свалившуюся на глаз кудрявую прядь. — Что надо-то? Поклясться? Я запросто. Я, Шарло из Песчаного Конца, клянусь служить госпоже…

— Госпоже Викторьенн, — подсказал господин граф.

— Госпоже Викторьенн, — подхватил парень, — верой и правдой, и исполнять то, что она скажет, и защищать её, и разрази меня гром, если я отступлюсь от клятвы, и пускай у меня глаза выпадут, и руки отсохнут, и язык откажет. Все под богом ходим, а слово моё крепко! — плюнул на паркетный пол и растёр, и взглянул на меня.

Мне же захотелось рассмеяться — потому что так велик был градус пафоса в той клятве, но я понимала, что все очень серьёзно, и смеяться ни в коем случае нельзя.

— Я, Викторьенн де ла Шуэтт, принимаю твою клятву и обещаю вознаградить службу и покарать предательство, — важно сказала я, и взглянула на графа. — Можно, я не буду плевать на пол?

— Капли крови будет достаточно, — он тоже прятал усмешку.

— Дайте тогда нож, — я оглядела мужчин.

Мне протянули три — господин граф, господин Фабиан и Ренель. Я приняла у господина графа, ткнула в подушечку пальца и выдавила каплю крови на пол. Но кажется, она куда-то растворилась, не успев долететь до паркета. Вот и славно.

Господин граф подошёл и снял с запястья Шарло кусок верёвки, тот тут же принялся разминать и чесать запястье. Потом щёлкнул пальцами — и появился осветительный шарик. И только теперь парень успокоился — как увидел, что сила вернулась к нему, точнее, что он снова может ею пользоваться.

— И что, если предаст, сдадите городской страже? — поднял бровь Ренель.

— В городской страже ни одного мага, — усмехнулся господин граф. — Сразу вас и позовём. Вы были свидетелем клятвы молодого человека, вам его и наказывать за прошлые прегрешения, если не удержится.

— Раз вы всё тут решили, я пойду, — Ренель поднялся и поклонился.

— Господин де Ренель, — я тоже поднялась. — Все мы надеемся на вас и ждём хороших новостей.

— Я тоже жду хороших новостей, — пробурчал он и ушёл.

— Пожалуй, я тоже пойду. Что там с Сандрин и пряностями, — сказал господин Фабиан.

Юный Шарло тоже засверкал глазами в сторону выхода, но господин граф взглядом пригвоздил его к месту.

— А вы, мой юный друг, сейчас будете честно рассказывать, какие силы вам подвластны, точнее, что вы об этом знаете, и что вы умеете.

— Ну… как все. Свет там зажечь, еду в миске погреть, заставить стоять или бежать, если надо, и ещё, ну, пугать и бить, огнём.

— Стихийная сила, ментальная, и боевая магия тоже есть, — кивал, подтверждая, господин граф. — Магическую связь умеешь?

— Это когда в зеркало смотрят? — нахмурился парень. — Не-а, у меня зеркала-то и не было никогда. Только видел, как другие маги так делают.

— Защиту ставить умеешь?

— Умею. Но её можно пулей пробить.

— Значит, слабенькая, раз пулей можно пробить, — усмехнулся граф. — Нежить видел?

— Ну.

— Что за нежить была?

— Да Хромой Суслик помер, а никто про то не знал, и он лежал себе в своей мансарде под крышей, и надоело ему лежать, он и пошёл по соседям шляться да выпить просить, как живой, только без тени. Всем Песчаным Концом его пытались побить, потом скинулись и некроманта позвали, господина Люса. Он Хромого Суслика сжёг и велел ещё святого отца позвать. Мы и позвали, он пришёл, углы в мансарде окропил и сказал, что Суслик больше не появится. Вроде уже с полгода прошло, и вправду больше носа не кажет.