Книга Мы сделаем это вдвоём, страница 190 – Салма Кальк

- Точнее, у меня тоже может ничего не выйти, как уже не вышло у Ильина, - добавил тот под пристальным взглядом Анри.

- Пробуйте, - Анри отодвинулся и дал тому подойти к ледяной пластине.

Тот отряхнулся – всё же, его сапоги и шуба предназначены не для хождения по снегу, а для комфортного путешествия в санях. Насколько здесь такие путешествия вообще могут быть комфортными, конечно. Распрямился, натянул шапку посильнее на голову, снял рукавицы, засунул за пояс. Размял пальцы.

Одна рука плавно поднялась наверх, другая опустилась, капельки воды меж них сначала вытянулись тонкой струйкой и замёрзли прямо на лету, осыпались мелким бисером под ноги. Но уже вторая попытка дала больше – не капельки, но тонкие струйки, они замёрзли, конечно, но перед тем успели коснуться льда – и в том льде появились вмятинки. Небольшие, но совершенно отчётливые.

Третья попытка, пятая, восьмая… Он понемногу отгрызал от глыбы льда фрагменты и кусочки, но – этого было мало. Определённо мало. И силы у Астафьева таяли – этого тоже было не скрыть.

Правда, он не ныл, но продолжал свои попытки. Вот показалась замочная скважина – на мгновение, и её снова затянуло ледяной корочкой. Кусочек ручки – на одной створе двери, потом на другой.

- Что-то против женщин-то вы повеселее были, - едко усмехнулся Асканио и встал рядом.

Красиво повёл рукой – и капли падали на лёд, прожигая его, будто это был кипяток. Дальше и больше.

- Что вы… сделали? – спросил Астафьев.

- Немного согрел, - сообщил тот с видом необыкновенного превосходства.

Видимо, тот тоже догадался согреть, и дело пошло поживее. Лёд не хотел плавиться, но его заставляли. Но всё равно – медленно, очень медленно, учитывая площадь, которую необходимо расчистить. У меня замёрзли руки, ну да какое сейчас дело до тех рук! Если останемся снаружи – замёрзнем все, если уйдём вниз – значит, всё напрасно. Можно прямо сейчас тут признавать своё поражение, ложиться и ждать смерти. А это не для нас, ни для кого из нас.

Так бы и ковырялись эти двое, наверное, но сзади шагнула и раздвинула их обоих Дуня. Её жесты показались мне даже мощнее, чем у мужчин, ну да она цела и здорова, а они изрядно потрёпаны. Ульяна тоже подошла и чем-то поддержала – я не поняла, как и чем, но капли не разлетались, ложились, куда надо, и отгрызали от ледяной корки всё большие и большие куски.

Когда вступил Каданай, я не поняла, но увидела трещину, широкую трещину, разделившую ледяную пластину на два куска, и грохот тоже услышала.

- Убирайте, что ли, - он дробил лёд на куски, а Северин куда-то их девал прямо из-под рук Каданая.

Дверь понемногу показывалась вся – старая, заросшая высохшим сейчас мхом, какая-то зеленоватая. Окованная металлом – дошло до меня.

- Лейте и грейте, - пробормотал Каданай.

Тут уже и военные подключились – и дверь пролили кипятком, и обварили паром, и тут же снова грели, чтобы она не обледенела опять. И подумалось мне, что если ту дверь не отпирали бог весть, сколько лет, то что там у нас с замками и шарнирами? Откроется ли она вообще? Или придётся ломать каким-то неведомым способом?

Не пришлось. Анри что-то сделал с запором – внутри громко и звонко хрустнуло. А потом они все воздели руки непонятным мне образом и принялись тянуть. Тянуть сильно и мощно, дверь тряслась мелкой дрожью, а потом раз – и приотворилась. И тут же схлопнулась снова.