Книга Мы сделаем это вдвоём, страница 203 – Салма Кальк

- Так, отлично, но я всё ещё ничего не понимаю.

- У вас же, у молодых, в голове ветер, а то и ещё что похлеще! Вот она наслушалась сказок и пошла сюда, потому что решила – великая любовь освободит великого героя! И она, значит, рядом с ним, извергом этим, тоже станет великой и прекрасной! Знать не знаю, что ей помогло сюда попасть, но попала же! И конечно же, ничего у неё не вышло. Пришла, силу всю растеряла, пока пыталась отбиться от его злобы чёрной да добудиться.

Ладно, меня тоже сердце привело, сердце и хитрость. Мелкую тварь не очень-то углядишь, между ног у чёрных демонов проскользнуть – и ты здесь. И можешь вообразить, что я подумал, когда увидел её – вот такую? Ничего не вышло, а силы кончились. И если бы не Сердце Горы – то одна шкурка бы и осталась.

- Сердце… Горы? – такие слова мне кто-то говорил.

- Да. Сердце Горы услышало её желание – прийти к этому вот. И исполнило. А потом и моё – быть тут с ней. Но я не могу прервать сон, в который её ввергла потеря силы, для этого мне нужна ты.

- Опять я? Да что ж такое-то, почему я?

- Потому что ты из-за грани мира. Ты очень удачно тонула – там, у себя. А та, тонувшая здесь, у нашего берега, не помогла бы мне ничем. Вот я вас и поменял.

Ну наконец-то, и года не прошло, как я узнала, кто всё это затеял и для чего.

- И что ты от меня хочешь, изверг?

- Да какой я тебе изверг, - вздохнул он.

Ну да, просто дедушка, который потерял любимую внучку.

- Постой, старец, - вклинился демон Хэдегей. – Ты хочешь сказать… вот это… эта… она… зверёк… хотела… освободить…

Дедушка поднялся и стал выше ростом, раздался, и оказался примерно с меня.

- Это тебе не зверёк, а Аюна, внучка моя. И язык свой придержи, потому что у меня ж терпежу не хватит и я тебя обратно верну.

- Не вернёшь, - лениво сказал демон. – Это только она может, - кивнул на меня. – Великая госпожа Женя.

- Я её уговорю. Обещаю ей, что исполню любое её желание.

- Она попросит Сердце Горы, и её желание исполнится без тебя.

- А ну затихли. Оба, - сурово сказала я. – Пётр Иваныч, что нужно сделать?

- Что ты с этим извергом сделала?

- Освободила, - пожала я плечами.

- Вот и Аюну мою освободи.

- Так бы сразу и сказал, чёрт старый!

Я подошла и с огромнейшим трудом опустилась на каменный пол. Как была, в шубе, уже вовсе не белой, а зачуханной, никогда в порядок не привести. Ноги не держали совершенно, я именно сейчас это отчётливо поняла. Но – нужно собраться.

Я дотронулась до мягкой шёрстки маленького зверька – осторожно, кончиками пальцев. И позвала:

- Аюна! Аюна, просыпайся, - как Лёшку в школу будила, и потом в универ на пары.

Зверёк зашевелился под моей рукой, махнул хвостом, вытянул лапки, повернулся… и оборотился невысокой, прямо скажем миниатюрной девушкой. Она была разом похожа и на деда, и внезапно на Каданая, или на кого-то из его народа. Круглолицая, черноглазая, но – с льняными волосами, в которых, однако, имелись чёрные пряди. Ну точно, как полоски у бурундука. Она оглядела нас всех, наморщила лоб, а потом с радостным воплем «Дедуля!» - повисла у Петра Иваныча на шее.

И это, кажется, уже оказалось последней каплей для меня. Я поняла, что заваливаюсь на бок, и это оказалось финальным воспоминанием того дня.

Я пришла в себя на чем-то жестком, но мне было тепло – это невероятно, потому что тепло не было уже давно, так мне показалось. И я, как всегда, не сразу сообразила, где это я вообще нахожусь. Пришлось открыть глаза, потому что ощущения не говорили мне ровным счётом ничего.