Книга Мы сделаем это вдвоём, страница 60 – Салма Кальк

- Пойдёмте, господин генерал, - я взяла его за руку и потянула из-за стола. – Ваши вещи всё равно ещё не высохли, а спать лучше лёжа.

- Я могу лечь вон там, на лавке у стены, - пробормотал он.

- Можете, - кивнула я. – И я не исключаю, что ещё и ляжете. А пока – я готова предложить вам лучшее, что есть в этом доме.

В общем, я уложила его у себя, он даже уже и не сопротивлялся, бедный. Я стащила с него штаны и чулки, и камзол тоже, сложила тут же на сундук. А он уже спал, кажется – срубило так срубило.

Мы тихонько сварили ужин, поели его, выпили немного с пришедшими к ужину отцом Вольдемаром и матушкой Ириной – они как раз желали видеть генерала, но тот спал. И пока он спал, у него вполне себе поднималась температура. Я сказала об этом Дуне, она согласно кивнула – ничего, будет справляться.

В общем, дальше мы с ней попеременке растирали нашего больного каким-то её зельем, и потом ещё самогоном, и что-то ещё она делала, прямо руками. Больной то дрожал от холода, то потел, говорил во сне какую-то бессвязную ерунду, звал брата – где тот брат-то, жив вообще или нет? И не спросишь ни у кого, потому что я это, наверное, железно должна знать.

В какой-то момент в ночи он ещё и дышал как-то тяжело и нехорошо, и я так испугалась, что всё-таки воспаление, а антибиотиков у нас нет, что принялась трогать лоб, руки, пытаться приложить ухо к груди и послушать, хотя понятия не имела, что там вообще слушают. Дышит, ура.

От кончиков моих пальцев, касающихся его груди, заструился яркий белый свет. Он обволакивал нашего больного, и дыхание генерала выравнивалось. Я видела такой свет у господина Асканио – и у Дуни. Что это такое, кто-нибудь мне объяснит?

- Женевьев, так ты ещё и целитель каким-то боком, - тихо рассмеялась за плечом Дуня.

- Да ну, глупости.

- Не глупости, а очень полезно, - покачала та головой.

Вдвоём мы как-то сбили ему температуру – вроде бы. Завернули в сухую простыню, накрыли одеялом. Пришли коты, Муся долго и недоверчиво обнюхивала больного, а потом взгромоздилась прямо на него и принялась мурлыкать – тихо-тихо. Вася же поглядывал на меня – чего, глупая, не спишь? Ночь на дворе!

Дуня задремала тут же на лавке, а я сбросила башмаки, юбку и кафтан, подвинула к стене болезного, завернулась в другое одеяло и легла. И уснула, едва лишь закрыла глаза.

Спала я хреново – постоянно подскакивала, зажигала магический огонёк малой мощности и проверяла больного. Дышал, если начинал тяжело дышать и метаться – то помогало сосредоточиться и вызвать тот белый слепящий свет, от него генералу становилось ощутимо лучше. Иногда я слышала, что мимо меня тянется Дуня – с тем же, как я полагала. Ладно, если будет прямо плохо – она скажет, наверное, позовёт на помощь. Так что можно спать.

Но нормально спать не выходило, меня всё время подбрасывало, и так до самого утра. Ещё и снилось что-то непотребное, муторное, а местами и вовсе страшное. Хорошо, я хоть деталей не запомнила. Уже под утро Вася, видимо, устал смотреть и слушать мои метания, заполз под руку и принялся мурлыкать громко-громко, типа – я тут кот-баюн, спи немедленно. Под мурчание кота я уснула, наконец, крепко, и потом вообще не сразу поняла, что происходит.

- Сумасшедшие, вы что тут творите? Северин, ты почему не сказал ни слова? Ты заодно с этими невежественными деревенскими бабами? – знакомый голос звучал приглушённо, но очень яростно.