Книга Мы сделаем это вдвоём, страница 78 – Салма Кальк

Но у них же магия, так их растак! И магия позволяет улучшить жизнь, в быту в том числе! И какой холеры ради они этого не делают?

Ладно, предположим, что раньше сюда не ссылали магов, только обычных людей, которых снобы от магии зовут простецами. Но спуститься вниз и посмотреть внимательно, как там люди живут – неужели не судьба? И как жил этот их граф Ренар? Почему-то он не остался в каменной крепости, а соорудил себе внизу отличный деревянный дом, вполне подходящий. Сочетал между собой, так сказать, лучшее из обеих культур – и от местных, и от франкийцев. Дом большой и тёплый, и уютный, и вообще отличный во всех отношениях – таким он мне сейчас виделся. Я бы сама лучше не построила. И я уже прикидываю понемногу, как летом займусь вторым этажом, сделаю там себе и кабинет, и спальню. А ещё одну комнату внизу освобожу – пригодится.

Пока же мы делали замеры и считали, хватит ли досок на обшивку спальни господина генерала. Сам доблестный командующий ходил уже немного увереннее, но кашлял, и с этим кашлем мы с Дуней никак не были готовы пустить его наверх. Единственное, с чем я уже не спорила – это с его решением перебраться жить из моей комнаты на лавку в общей зале. Сдвинули две лавки, поставили их боком к печи, и нормально. Муся отправилась туда вместе с ним, и я слышала, как его ребята восхищались – мол, ваша милость, вы прямо околдовали эту кошку, она ж злющая, к ней не подойди, а к вам сама приходит и мурлычет. Правда, генерал в ответ выражал лишь недоумение, но позволял приходить и мурлыкать. Впрочем, если бы не позволил – я подозреваю, Муся обиделась бы, и обиделась жестоко.

Ещё я тихонечко спросила Марью:

- Скажи, что у нас было с господином генералом в прошлой жизни?

Она сочувственно глянула на меня.

- Вы не вспомнили, да? – и вздохнула. – Он вас не любил.

- И я его тоже? - усмехнулась криво.

- А вы никого не любили, кроме господина Эжена и его величества.

Ну правильно, сын и любимый мужчина. И если с любимым мужчиной всё понятно, то где и как там Женевьевин сын?

- Хочется верить, что с Эженом всё хорошо, - проговорила я.

А думала при этом и о совершенно неведомом мне молодом человеке, сколько там ему лет-то, двадцать восемь? Двадцать девять? И об Алёшке, которого я знала и чувствовала, и хоть переживала, но – он всегда был на связи, даже когда оказался далеко. Сейчас же я далеко… так далеко, что и не вообразить.

Интересно, а на том свете мы теперь тоже не встретимся? Или мне, как закоренелой атеистке-агностику, не положен тот свет?

Ладно, генерал меня не любил, и я его тоже. А сейчас смотрит так, как будто у нас с ним было что-то, а он позабыл, и внезапно вспоминает. Ладно, пусть как хочет, так и смотрит. А у меня есть отличное новое дело, и мы будем его делать.

Совет Ульяны оказался очень кстати. И названный ею Ивашка Сучок, и наш сосед Егор Ильич с интересом взялись решать задачу – обшить досками покой в каменной башне. Привлекли кого-то из деревенских, вместе с интендантом Дрю договорились о закупке досок ещё у кого-то снизу, у кого нашёлся запас, и работа закипела. Мол, доски – дело наживное, лето придёт – ещё заготовим.

И когда генерал, в очередной раз прокашлявшись, спросил – пущу ли я его обратно на гору, я ответила:

- А вам там, господин генерал, пока некуда возвращаться. Вот как ремонт завершим – так я и скажу.