Книга Я сделаю это сама, страница 128 – Салма Кальк

- А не ты ли нам Валерьяна попортила? Ну, пил мужик, ну да кто не пьет! А чтоб вот так – этого не было!

Как интересно.

- И как же я это сделала? – надо знать о себе всё.

- Кто тебя там знает, чему в вашем чужедалье учат! Мужик-то был такой, как все, а теперь что?

Отлично. Как все. Бил жену, запирал в сарае. Пока жена сидела в сарае – голодный ребёнок по деревне ходил, есть просил. Просто замечательно, что. Ну и пока убивал, а тела в подвале прятал – тоже, значит, нормально.

- Если бы я умела так менять мужиков, разве я бы здесь оказалась? – пожимаю плечами, пытаюсь играть в дружелюбие. – Жила бы себе дома припеваючи.

Но кажется, не прокатывает.

- Не зря же говорят, что ты кого-то там у себя отравила! – не сдавалась щекастая.

Хорошо кушает, наверное. Не как Дарья с Настёной.

- И чего ж ты на меня попёрла-то, если думаешь, что я такая страшная?

- Потому что глупая баба, - хрюкнул кто-то незнакомый неподалёку.

- Умолкни, Марфа, и не говори о том, чего не знаешь, - сурово вступилась за меня Дуня. – Ты видела, как мертвяков в подвале нашли? А я видела, и их туда вовсе не Женевьева положила. Ты слышала, как Валерьян отцу Вольдемару при всех признался, что это он их порешил? Вот, а я слышала. И тут ещё найдутся такие, кто там стоял и тоже слышал.

- Языком-то трепать – не кули ворочать, - пропела из-за моего плеча подошедшая Ульяна. – Ты, Марфа, лучше за Трофимом своим следи, чтобы за дружком вслед не подался! А тот дружок и Женевьеву убить покушался, и признался в том сам, его не пороли, на дыбу не вздёргивали и ничего другого тоже не делали. Всю деревню бы извёл, пока опомнились!

Марфа глянула на нас да спряталась за спинами мужиков. Впрочем, всё равно оттуда поглядывала на меня.

Вот ещё только не хватало – чтоб меня в здешних бедах обвиняли! Ну да, ну да – жили себе, не тужили, кто рыбу ловил, кто соседей убивал. А тут припёрлась припадочная маркиза дю Трамбле, и всё пошло наперекосяк. Точнее, как бы оно было, если бы маркиза оказалась настоящая – я знать не знаю. Но что-то мне подсказывало, что она бы тоже вряд ли сидела, сложа руки, у Пелагеи за печью. Уж наверное, ещё раньше меня бы выбралась, судя по рассказам об этой особе, стала бы осваивать дом и нашла бы всё то же самое. И я не представляю, как бы отреагировала, потому что ту маркизу знаю пока очень мало.

Служба прошла, как здесь водится. А по завершении отец Вольдемар сурово глянул на всех и сказал:

- Все слышали, что в Валерьяна бес вселился? – и обвел набившихся в церковь односельчан суровым взором.

Нестройные согласные звуки – кто-то слышал, а кто-то и сам был свидетелем. Я так поняла, что Маруся вчера дотемна рассказывала всем, кто был готов слушать, на что был похож визит Валерьяна к нам, и как мои коты его драли. Поэтому каждый, кто тут сейчас стоял, хотя бы слышал, хотя бы через третьи руки.

- Если он придёт и постучит в дверь – не отпирать! Креститься, молиться. Если есть другой выход из дома – посылать за подмогой. В одиночку против него не выходить, ясно? Заберёт с собой и не поморщится, и поминай, как звали, - ещё раз глянул суровенько и продолжил: - И на Женевьеву Ивановну чтоб напраслину не возводили, ясно вам? Это наше, собственное, сами Валерьяна приютили, сами ему наливали. Она тут не при чём. Все услышали?