Книга Я сделаю это сама, страница 137 – Салма Кальк

Наверное, дед бы ещё о чём-то спросил, но те, кто вышел первыми, забежали обратно с воплями.

- Там! Там! Идите смотрите, господа маги!

- Что стряслось-то? – спросил святой отец.

- Там Алёнушка! И Валерьян!

34. Нежить нежити рознь

Я ещё от магического урока не успела опомниться, как в мою залу набилась толпа. Следом за генералом и отцом Вольдемаром подтянулась половина деревни, и ещё подождали тех, кто шёл из дальних распадков.

Правда, гости вели себя прилично. Заходили, постучавшись, грязь с ног обтаптывали на крыльце, а войдя – снимали шапки и кланялись.

- Смотри, Женевьева, кто приехал! – радостно сообщила вошедшая Ульяна, а за ней стоял и поглядывал на меня её однажды виденный родственник – купец Васильчиков.

- Доброго вечера, матушка Женевьева Ивановна. Вижу, вижу, как развернулась, - кланялся он.

- И тебе доброго вечера, Демьян Васильич, если он добрый, конечно.

- Слышал про напасть. Но напасть напастью, а жизнь жизнью. Если дозволишь – завтра загляну, парой слов с тобой надо бы перекинуться.

- Так и заходи, - кивнула я.

Ко мне тут кто только уже не заходит – и живые, и не очень. А если этот купец так хорош, как о себе полагает, то мне тоже есть, о чём с ним перемолвиться.

- Уговорились, - кивнул он и прошёл.

А Ульяна уже тащила ко мне следующего.

- Смотри, вот она. Женевьева Ивановна, стало быть.

Парень, ладно, молодой человек, был одет с претензией – не в штаны и рубаху, с жилеткой или курткой поверх, а прямо в вышитый камзол, с шейным платком и его штаны были заправлены в высокие хорошие сапоги, и с головы он снял не шапку, а треуголку с какими-то перьями и серебристой тесёмкой по краю.

- Честь имею представиться – поручик Преображенского полка Платон Ильин, - парень сверкнул голубыми глазами и изящно поклонился, шляпой помахал, прямо подмёл своими перьями мой уже не слишком чистый пол.

- Женевьев дю Трамбле, - кивнула я, в последний момент сообразив, что нужно сказать именно это, а вовсе не «Евгения Белохвост».

Правда, руку подала, и он воспринял, поцеловал и вернул на место. Смотрел восхищёнными глазами. Льняные волосы под шляпой оказались собраны в хвост примерно до середины спины, и перевязаны чёрной ленточкой. В общем, я тут у вас не рыбак и земледелец.

- А по батюшке как? – осведомилась у молодого человека.

- Александрович, - немного смутился он. - Позвольте, госпожа маркиза, выразить вам своё восхищение. Даже и помыслить не мог, что удастся увидеть воочию столь знаменитую особу.

- Какими судьбами сюда, поручик?

- Несчасливыми, полагал я, - откликнулся он тут же с улыбкой. – Но ныне я увидел вас и подумал, что это знак перемены в моей судьбе.

Так, это, наверное, нормальный светский разговор ни о чём, примета времени. Нашел кого-то, с кем можно практиковать? Или как?

- Что-то не очень верится в перемены, - усмехнулась я. – Но проходите же, сейчас нам будут рассказывать про нашу нежить. Послушаем.

Вообще генерал молодец, что затеял всё это – потому что нужно знать, против кого стоять, а стоять придётся, чует моё сердце.

Дальше сплошным потоком шли ещё гости, некоторые знакомые, некоторые нет. Всех незнакомых мне называли честь по чести, но я вскоре потерялась в именах и лицах. Запомнила только деда – лет под восемьдесят, наверное, а то и поболее, но крепок, пришёл сам своими ногами, одет был тоже не как местный рыболов, а с претензией, и на голове у него – парик, и сапоги начищены, и пуговицы серебряные блестят.