Книга Возвращение домой, страница 59 – Евгения Преображенская

Вот уже два дня он ждал её у заброшенной шахты, в которой когда-то добывали небесный калаиг3. Ходили легенды, что самоцвет рождается из костей умерших от неразделённой любви. К счастью, кузнец был в безопасности.

Хотя его тёмные волосы с годами не утратили цвета, а осанка не потеряла величия, хотя сил в его руках было поболее, чем у многих юношей, а сердце и того выносливее, считал Петр, что уже не в том возрасте, чтобы влюбляться. Пришёл мужчина в эти края из самого Сильвилта по другой надобности.

По острым камням дева приблизилась к нему плавно, будто подплыла. Вся она и лицом, и станом отличалась необыкновенной красотой. Через левое плечо была перекинута чёрная коса, стройное тело облачало переливчатое голубое платье, а глаза сияли ярче весеннего неба.

– Рада тебе, Петр, – сообщил дух самоцветов после приветствия. – Хотя и не совсем честно ты поступаешь со мной.

– Не моя вина в том, что не подвластен я твоей ворожбе, красавица, – усмехнулся Петр. – Будь моя воля, ответил бы на поцелуй…

– И остался навеки под землёй, – рассмеялась хозяйка бирюзы, отмахнувшись. – Да нет надобности мне в твоих поцелуях, в силе души человеческой. Горы мои полны силы. А вот ум острый – большая редкость. Я всегда рада побеседовать с тобой, старинный мой приятель.

– Вот и я рад, – кивнул Петр. – Редко когда женщина ценит ум, хоть и бесплотная…

– Ты поэтому сюда приходишь? – пуще прежнего развеселился дух гор. – Не сумел найти достойную жену среди дев человечьих? Считаешь, дуры они все?

– Отчего ж все? – басовито хохотнул кузнец. – Но, пожалуй, самородок в истощённой земле будет найти проще…

– Наказать бы тебя за такие словечки, – заметила дева, подбоченясь. – Я дух, но всё же к женскому роду отношусь и не позволю обижать своих, – её алые губки скривились, обнажая жемчужные зубы. – Но да судьба уже наказала, как я погляжу.

– Пусть я бездарен в колдовстве, нечувствителен к магии и силам твоим, качествами жизнь меня не обделила, – ничуть не обиделся кузнец. – Кто ещё кроме меня да Кадима Колдуна мог общаться с вами, духами, без опаски? А то, что девам я предпочёл молот с наковальней, только моё дело.

– Кадим был сильным магом, – пропел дух, но, видя, что Петр невозмутим, дева сдалась. – Что ж, твоя взяла. Спрашивал ты, остались ли где в горах залежи мороаматрия, как вы, люди, называете его…

– Кроваво-красный камень, что наделяет силой волшебной, – кивнул кузнец.

– Долго я искала его на севере, там, где когда-то были прииски, – вздохнула дева. – Да, к собственному удивлению, обнаружила куда ближе…

– Где? – нетерпеливо переспросил Петр.

– К западу от Медной горы, – ответил дух. – На границы Бешбьяс и Аркха… Там, где после второй Бури так и не зажила рана на теле мира. Где чёрный пепел не обогатил, но лишил плодородия землю. И после излечения хранительницы единорога так и не поднялись травы, куда не вернулись звери. Всё живое обходит то место стороной, но вот мороаматрий… – дева опустила ресницы. – Знаешь же, что это за камень?

– Ты рассказывала, – кивнул Петр, потирая короткую бороду. – Слезами единорога напоена его плоть. Магия в нём великая, но из боли и отчаянья берёт он силу, зол он и несёт в себе старое проклятие…

– Гиатайнцы давно поняли, что мороаматрий дарует силу, но не благо. Его добыча остановлена, все изделия из минерала предали огню. Многие чародеи, что впитали злую силу, до сих пор страдают болезнями и кошмарами. – Взгляд голубых глаз духа пронизал мужчину. – Зная всё это, ты готов рискнуть?