Книга Хозяйка Шорхата, страница 101 – Раяна Спорт

Ворота, когда-то, наверное, кованые и внушительные, теперь ржавели, скрипя на ветру, словно жалуясь на свою участь. Один из охранников спрыгнул с коня и принялся их открывать. Они поддались с трудом, издав такой звук, что мне показалось, будто мы разбудили спящего великана.

Внутри, за воротами, царила еще большая разруха. Двор, заросший бурьяном, скрывал под собой остатки мощеной дороги. Спустившись по ступенькам кареты, я чувствовала, как под ногами хрустнули осколки битой глиняной утвари и обломки камней.

И все же, несмотря на запустение, в этом месте чувствовалась какая-то особая, мрачная красота. Ветхие стены, пропитанные историей, шептали о давно минувших днях, о рыцарях и дамах, о битвах и пирах. И я, завороженная, не могла оторвать взгляд от этого печального, но величественного зрелища.

Ох, это чувство... как будто ныряешь в старую, запыленную шкатулку с воспоминаниями. Сначала — легкий испуг, словно боишься потревожить что-то хрупкое, давно забытое. Потом — любопытство, как у ребенка, которому разрешили играть с мамиными украшениями.

Внутри все начинает вибрировать. Давно забытые запахи, звуки, образы, даже ощущения на коже — все это наплывает волной, стирая границы между "тогда" и "сейчас". В голове мелькают обрывки фраз, лица, события, словно старый фильм, который крутят на перемотке.

Самое странное — это двойственность. Ты одновременно и наблюдатель, и участник. Видишь себя со стороны, оцениваешь свои поступки, понимаешь, что тогда казалось важным, а что — пустяком. Хочется что-то изменить, предостеречь, подсказать... но ты бессилен. Ты просто зритель в театре своей собственной жизни.

«Эх, сколько же здесь работы!», — удрученно подумала я, разглядывая открывшуюся взору запустение и разруху. — «Если Надэя решится перебраться в родовой замок, то мне придется нехило потрудиться, чтобы привести его в порядок. Но об этом чуть позже, а пока…»

Домыслить я не успела. Дверь, ведущая внутрь замка, тихонько скрипнула под чужим напором, заставив меня вздрогнуть, а охрану схватиться за мечи. Только вот, как оказалось впоследствии, бояться нам было нечего. Замок был практически пуст и нелюбим, если только не считать вышедших встречать нас пары слуг да дряхлого садовника, чьи руки, казалось, помнили прикосновение к земле лучше, чем к чему-либо еще.

Нацепив на лицо маску невозмутимости, я развернулась к ним и произнесла:

— Меня зовут Надэя де Брау, законнорожденная дочь Кандена Сан-Данара, графа де Вимаро. Это моя компаньонка — танита Солей. Нам нужны чистые комнаты, лохань с горячей водой и ужин. И да, разместите мою охрану с удобством!

Мой голос прозвучал твердо, даже надменно, хотя внутри все еще дрожало от недавнего напряжения. Я старалась не выдать ни капли усталости, ни намека на то, что этот замок, родовой дом отца Надэи, вызывал у меня странное, почти болезненное чувство.

Слуги переглянулись. В их глазах мелькнуло что-то похожее на удивление, а может, и на жалость. Один из них, самый молодой, с испуганным лицом, поклонился и пролепетал:

— Конечно, миледи. Мы сейчас же все приготовим. Прошу, следуйте за мной.

Он повел нас по длинному, полутемному коридору, где пыль, казалось, осела на всем, словно серый саван. Запах сырости и запустения пропитал воздух. Я шла, стараясь не обращать внимания на облупившуюся штукатурку на стенах и паутину в углах. Этот замок был далек от того образа, который я рисовала в своем воображении, вспоминая прошлое.