Книга Незаконнорожденная, страница 3 – Раяна Спорт

Жить одной с таким диагнозом очень сложно. Сын приходил пару раз, ругался и подсовывал какие-то документы, но я раз за разом отклоняла его настойчивые просьбы. В последний его визит он нанес мне глубокую рану в самое сердце, пожелав мне как можно быстрее сдохнуть и не мешать ему жить так, как он того хочет.

Оправившись от потрясения, я приняла единственное верное решение – ушла доживать в хоспис. Квартиру я никому не говоря продала, часть денег перевела на счет медицинского учреждения, в котором я буду жить, и на свои похороны, а оставшиеся деньги разделила между племянниками, которые на тот момент уже успели обзавестись своими детьми.

Муж, впрочем, как и сын, когда узнали всю правду о моих метрах, долго рвали и метали, но поделать ничего не могли. В хоспис их по моей просьбе не пускали, а телефон я свой выключила. Единственными, кто меня навещал – это брат и его жена. Именно они поддерживали меня все время, пока я цеплялась сознанием за этот мир.

Меньше месяца я прожила в хосписе, окруженная вниманием посторонних мне людей. Боролась с дикой головной болью, слезно прося сделать мне еще один укол морфина. Боль была невыносимой. Она сводила с ума, хотелось просто биться головой об стену, чтобы хоть ненамного уменьшить ее проявления.

Но увы. С каждым днем мне становилось все хуже и хуже. В конечном итоге в ночь с пятницы на субботу я почувствовала себя настолько плохо, что сил бороться с ней просто не осталось.

Я сдалась ее натиску. Сквозь замутненное сознание видела, как перед моими глазами разверзается пространство. И понимала, что мое время пришло. Со спокойной душой следила за тем, как в мою палату входит медсестра, как она зовет лечащего врача, как накрывают мое тело белой простыней.

Я много раз читала и слушала по телевизору рассказы людей, которые побывали в коме между жизнью и смертью. Все они утверждали, что их душа в пиковый момент воспарялась над телом и они неслись по большому белому коридору. Куда – никто из них не смог точно ответить.

Я же оставалась на месте, с недоумением озираясь по сторонам. И где обещанный коридор? Куда мне двигаться? Увы, но на эти вопросы никто ответ мне дать не мог.

Мое тело спустя час вывезли на каталке в морг. Не знаю почему, но я последовала за ним. Видимо хотелось все же быть с чем-то родным и близким, чем парить прозрачной оболочкой в стенах хосписа.

На следующий день за мной приехал брат и забрал тело. Я отрешенно смотрела на то, как оно лежит в гробу, как к нему подходят мои коллеги по работе и просто знакомые. Но ни мужа, ни сына я так и не дождалась.

На улице, словно сочувствуя, мне моросил осенний дождик. Будто сама природа оплакивала мою кончину. Взмах лопатой и первые комья земли застучали по крышке гроба.

Бум-бум-бум! Стучат так, словно подражают биению сердца.

Я отвлеклась всего лишь на мгновение, завидев чуть в стороне одинокую фигуру девочки, одетую не по нашей моде, а мое тело уже успели окончательно засыпать землей. Незнакомый мужчина поставил у изголовья крест с небольшой табличкой, на которой было написано: Ковалева Надежда Михайловна, дата рождения и дата смерти.

Наконец все стали расходиться. Самым последним ушел брат со своей женой, пожелав мне спокойного сна. Я заметалась, не зная, что делать. Идти с ними или все же остаться? Решила остаться, все же это последнее мое пристанище в этом мире. Думала посижу немного и начну осматриваться, как около меня раздался детский голосок: