Книга Целительница для графа, страница 10 – Лия Рао

Он развернулся и, не оборачиваясь, пошел прочь. Я стояла на пороге и смотрела ему вслед, не в силах пошевелиться.

– Ну и дурак! – прокаркал Карл сердито. – Агафья бы на твоём месте не церемонилась, а какое-нибудь проклятие наслала! И правильно сделала бы, а то ходит тут, ноет, женился он, видите ли, по принуждению. Так зачем, спрашивается, женился? Слюнтяй! Давай я его заклюю! Ишь, припёрся к нам!

– Ты ещё пожалеешь! – раздалось вдруг откуда-то из темноты, я вздрогнула как от удара от этого крика.

– Оставь его, Карл, – прошептала я, закрывая дверь и прислоняясь к ней спиной, чувствуя, как по щекам катятся слёзы. Я чувствовала себя опустошённой и подавленной. «Как мне сделать так, чтобы прошлое больше не беспокоило меня?»

– Да ладно тебе, не плачь, – сказал Карл, мягко клюнув меня в щеку, – Не плачь из-за него, он того не стоит. Подумаешь, какой-то деревенский хлыщ!

Слёзы катились по щекам, и я не могла понять, плачу ли я от обиды, от злости или от разочарования. Я знала, что поступила правильно, но, несмотря на это, мне было мучительно плохо, и чувство одиночества сдавливало мою грудь, словно железными тисками.

Карл наблюдал за мной, сидя на полу рядом несколько минут, а затем мягко ткнулся клювом в мою руку.

– Ну всё, хватит тут раскисать, – проворчал он, – Я, конечно, понимаю, что ты, как и все люди, слишком мягкотелая, но всё же. И вообще, ты, что это, кашу не будешь есть? Она же остынет!

Я невольно улыбнулась сквозь слёзы, и, вытерев их рукавом, с трудом поднялась на ноги.

– Конечно, буду, – пробормотала я, стараясь не смотреть на его.

– Агафья бы тебя за такую мягкотелость давно бы выпорола, – продолжил Карл, садясь на стол и глядя на меня с укором, – Сказала бы, что так только бесхарактерные девки себя ведут. Она бы, на твоём месте, его бы враз отвадила! И ни за что бы не стала с ним разговаривать, а враз порчу наслала! А ты вот, нюни распустила!

– Бабушка Агафья в жизнь на меня руку не поднимала, Карл, – ответила я, усмехнувшись, – И, возможно, я не так хороша и сильна, как она, и, возможно, у меня никогда не будет её силы и мудрости, но я стараюсь, как могу.

Мы поужинали гречкой с грибами. Не обращая внимания на Карла, я привела себя в порядок, стараясь отогнать от себя навязчивые воспоминания о Лиаме. Я умылась холодной водой, надеясь, что она смоет с моей кожи не только грязь, но и остатки его прикосновений. Я расчесала волосы, заплела их в косу, и переоделась в ночную рубаху.

За окном давно стемнело, и избушка погрузилась в тишину, нарушаемую лишь тихим потрескиванием дров в печи. Я улеглась в свою кровать и закрыла глаза, но сон, как назло, никак не шёл. Я ворочалась с боку на бок, вспоминая о Лиаме. Его образ, нахальный и самоуверенный, никак не хотел меня покидать. Его лицо, с горящими от вожделения глазами, его прикосновения, такие нежные и обжигающие, его слова, полные лжи и эгоизма – всё это продолжало преследовать меня.

Карл наблюдая за мной, молча, со своей жёрдочки, а затем, неожиданно, нарушил тишину:

– Может зелье какое снотворное сваришь и выпьешь? И спала бы потом, как младенец. А ты вон маешься.

– Не надо. Всё нормально, Карл, – прошептала я, отворачиваясь к стене, и чувствуя, как по щекам снова текут слёзы. – Я почти уснула.

– Ну ладно, ладно, – пробормотал он, – Спи, девочка. И я буду.