Книга Хрустальное королевство леди-попаданки, страница 28 – Марина Ружанская

Между страницами дневника попадались засушенные полевые цветы, ленточки, вырезки из газет на которых даже были запечатлены придворные аристократы и королевская семья. Вряд ли в этом мире изобрели фотографию. Скорее всего очередное проявление какой-то местной магии позволяло переносить изображения. Впрочем, не слишком четкие.

В одной статье шла речь о Ежегодном зимнем королевском бале. Приглашение на этот бал для графа Глассер с семейством также находилось между желтыми страницами записной книжки.

Несколько вырезок с весьма симпатичными мужчинами в камзолах и портупеях. Некоторые даже подписаны: вроде герцог Файервинд, барон Курквист и даже принц Алвар, наследный принц королевства Линария.

Я вгляделась в черно-белое изображение. Даже на этом портрете было видно, что наследник королевства хорош собой. По крайней мере высок, мускулист и молод. А вот лицо на магической “фотографии” рассмотреть практически не удалось. Так, что-то размытое. Со вздохом я отложила вырезку. Уж не знаю, чем там впечатлилась прежняя владелица тела. Может на самом деле у принца нос крючком и глаза как у глубоководного краба навыкате.

А еще было похоже, что несмотря на все невзгоды, графу Глассер удавалось как-то сохранять свои земли. Он даже временно отменил налоги для обычных горожан, чтобы поддержать самых нуждающихся, а семейство как мог ограждал от тягот и забот. Что подтверждалось и достаточно легкомысленными записками в дневнике Оливии.

Все изменилось позапрошлой весной. Как раз со смертью графа Глассер.

- Смотри-ка! - воскликнула я, найдя ту самую запись. - Оливия пишет о том, что той весной, три года назад, граф с сыном Мэтью и бароном Хьюго объезжали земли перед началом посевных работ. Но с гор неожиданно сошел оползень и вся группа попала под завалы. Стражники погибли почти сразу, граф умер спустя неделю горячки, а его сын Мэт стал инвалидом. И только с барона как с гуся вода…

- Вот жабий сын! - возмутился элементаль, сразу же понимая на что я намекаю. - В железного быка его посадить и прожарить как следует! Запоет как миленький!

- “Жора, ты комсомолец? Это же не наш метод”, - пошутила я, впрочем, не надеясь, что огненный дух из другого мира поймет мой земной юмор. - К тому же это действительно мог быть просто несчастный случай. К сожалению, в реальности злодеи куда-более живучие, чем в сказках.

Больше в дневнике ничего толкового не было. Ничегошеньки, что могло бы мне помочь и понять, что делать. Или хотя бы заработать на еду и дрова, чтобы накормить мать с братом.

Начинать всегда страшно.

Одна из моих племянниц - талантливая, умная Верочка, стала художницей. И часто делилась со мной тревогами и творческим выгоранием. Она говорила: “Знаешь, теть Оль, нет ничего хуже, чем смотреть на белый холст. Ни одной точки, ни одного мазка! Бросает в дрожь от того, когда представляешь, сколько работы впереди, а ты не знаешь даже с чего начать”.

Я же всегда предпочитала не представлять, а делать.

Чего там думать? Берешь заготовку, плавишь, дуешь, крутишь. В конце-концов что-то обязательно да получится.

И вот, впервые в жизни, я действительно не знала с чего начать. Возможно, после встречи со старостами деревень, я найду какую-то возможность наладить торговлю или какое-то производство. Сейчас же я видела лишь насмешливые ухмылки дядюшки Хьюго.