Книга Нечаянные крылья, страница 63 – Наталья Сапункова

— Это он, — сказал Ардай. — Этот ветер дул у того замка.

— Это ветер с Великого моря. Перед этим был с Холодного. Что ж, дровосек, может быть, ты и прав, хотя я по-прежнему не понимаю, как возможно подобное.

Это было интересно, конечно, но собственный план, придуманный недавно, интересовал Ардая больше.

— Шала, ты могла бы кое-что сделать для меня? — попросил он. — Очень нужно.

— И что же это кое-что?

— Сходи в дом моего дяди в Аше. Можешь ведь?

— Я не могу сказать твоему дяде, где ты и что с тобой, — напомнила Шала, нахмурившись.

— И не надо. Ты спроси не дядю, а его экономку тетушку Мезину, и возьми у нее для меня одну вещь. Серебряную подвеску на цепочке. Только ты должна назваться Лиолиной Дьянной.

— Что?! — Шала удивилась. — Лиолиной Дьянной! Ничего себе просьба, дровосек. А впрочем, конечно. Как скажешь, так и назовусь, без проблем. Значит, княжну Лиолину в доме твоего дяди в Аше ожидает серебряная подвеска, — она хмыкнула. — Я заинтригована, дровосек. Ладно, сделаю.

— Дня за два управишься?

— Шутишь? — ведьма широко улыбнулась. — Я что, пешком туда пойду? Еще не стемнело. Может, уже сегодня добуду твою подвеску, если, конечно, дядина экономка не забыла, куда ее задевала…

Вечером он Шалу и не ждал, но зато все утро вздрагивал и оглядывался — не возникнет ли она внезапно где-нибудь? Нет, ее все не было, целый день. Уже и вечер скоро. И куда она подевалось, случилось что-нибудь? Сайд зато то и дело заглядывал, и, не найдя Шалы, разочарованный уходил, перекатывая в кулаке игральные кости. В один из приходов вздумал поучить Ардая жизни.

— Ты бы, парень, не облизывался на ниберийку, — сказал он. — Их любить — себе дороже. Сердца кусок заберет на веки вечные, и ищи ее потом- не найдешь…

— Это я на нее облизываюсь? — удивился Ардай. — Прости, но я думал, что это ты к ней неровно дышишь.

— Эх, дурень ты, — вздохнул Сайд. — У меня уже все есть — и любовь, и семья, и детишки. Она огонь-девка, ниберийка эта, да не там она меня зажжет, понял? А ты вот, если влюбишься, все равно не удержишь, зато потом места себе не найдешь.

— Спасибо, я запомню, — сказал Ардай.

Нашел толстяк, чем пугать. Влюбишься — не влюбишься. Вот чего-чего, а влюбляться Ардай Эстерел больше не собирался точно.

— Э-э, — махнул рукой Сайд, и ушел.

Лиолина тоже приходила, опять принесла книгу. Что-то занимательное, но ему не этого хотелось.

— А не могла бы ты принести мне что-нибудь про вас? — попросил он.

— Про нас? — удивилась она. — Ты имеешь в виду — про нашу историю, про то, какие мы и почему отличаемся от вас? Я поищу.

Она ушла. А он продолжал вздрагивать, когда ему казалось, что где-то мелькает неясная тень. Шала?

Шала! Ну, наконец-то. Она стояла, прислонившись к стене, и слабая улыбка играла на губах.

— Соскучился, дровосек? Ну, прости.

На ее указательном пальце раскачивалась подвеска на цепочке, та самая, и Шала ее разглядывала, как будто впервые увидела.

— Ну что тебе сказать, дровосек — красиво. Узор занятный, правда?

Ардай взял подвеску, не без удовольствия ощутив в пальцах тот самый зуд.

— Спасибо, Шала.

— Пожалуйста, дровосек. Как тебе дышится? Вот, наслаждайся, — она раскрыла ладони, и из них подул упругий свежий ветер, пахнувший травой и лесной сыростью.

Сегодня удушье еще не мучило Ардая, хотя он не без тревоги думал о такой возможности. Точнее, старался лишний раз не думать. Уж очень неприятно. Но ветер, подаренный Шалой, действительно казался наслаждением.