Книга Ева. И ее гарем 2, страница 102 – Виктория Аш

— Привет.

Я поздоровался на автомате и только потом понял, кто стоит передо мной.

Что на меня нашло — сам не знаю.

Я растерялся и стал предлагать выпить. Нутро потянулось к истинной. Я был готов всё забыть, лишь бы быть рядом с ней. Вновь впиться в сладкие губы.

Разозлился на эту истинность.

Обида вырвалась наружу. Внутри стало болеть с новой силой, кровоточить от того, что я противоречил своей природе.

Я знал, что Ева истощена, и ударил по больному, чтобы и она почувствовала, как мне тяжело и больно.

Она ушла. А я только потом понял, что наделал.

Всё! Я не жилец!

Мужья Евы почувствуют, что у неё истощение, и придут за моей душой.

Я решил, что сопротивляться не буду. Мне не простят того, что я с ней сделал. Истину нужно беречь. А я идиот, глупый мальчишка. Всё испортил. Дал обиде выйти наружу.

В своем самобичевании я понял, что за мной никто не пришёл, а это значит…

Это могло значить всё, что угодно.

Я вышел из конуры, чтобы ускорить свою кончину.

Сначала я заглянул к Еве, но там никто не открыл. Затем пошел искать её мужей, но они были заняты. Оказывается, мы проходим сложный участок из астероидов и им не до меня.

И только сейчас до меня дошло, что Ева ослаблена, и из-за этого мужья её не чувствуют. Прошло столько времени! Она ведь может уже умереть, а никому нет до неё дела. Вот же я кретин!

Я так себя накрутил, что поднял панику вокруг. Забыл о том, что сам виновен в её состоянии. Но сейчас главной целью было спасти Еву; все остальное — потом.

Я нашёл тех, кто вскрыл каюту Евы за считанные минуты. Ворвался в неё и увидел хрупкое тело, скрученное в позе эмбриона на кровати. Сердце оборвалось в пропасть от осознания, что я не успел.

Миллимметровыми шагами я стал приближаться к Еве, протянул руку, нащупывая пульс. Слабый, но он был. Я больше не раздумывал, нежно поднял Еву на руки и аккуратно, но быстро направился в медицинский отсек.

Только бы она выжила. Только бы с Евой все было хорошо…

Я так сладко спала, и мне снилась что-то прекрасное, но я не могла уловить смысл сна, чтобы понять его значение. Кто-то нёс меня на руках, такой родной и уютный, что сон приобрёл новый, тёплый виток…

Внезапный яркий свет перед глазами вырвал меня из сладкого, тягучего наслаждения Морфея. Кто-то светит мне фонариком сначала в один глаз, потом в другой, от чего пробуждение стало максимально раздражающим. Пищат приборы. Суета. Вокруг меня все бегают.

Что происходит?

— Что за паника? — возмутилась я, продолжив тише, — мы не на «Титанике».

— Ева! Ты очнулась!

Ко мне бросился обниматься Никон. Вот это да,вот это я легла отдохнуть. Думала, он меня никогда не простит, а тут сам бросился обниматься.

Объятия закончились под жесткой командой Керилиана:

— Убери руки от неё! — а затем более ласково обратился ко мне, — Ева, как ты?

Как я? А я лежу на холодной койке, меня разбудили самым варварским способом, и я вообще не понимаю, что тут происходит.

— Нормально, — ответила на вопрос Кериллиан.

Хотела добавить, что если бы мне дали выспаться, то было бы вообще замечательно, но мою мысль не позволил завершить взволнованный Никон.

— Но как же? Я ведь… Прости меня, я ведь… — я не позволила ему договорить, схватив его за руку и со всей силы сжав ее, молча приказывая ему молчать.

Хорошо, что этот мужчина оказался догадливым: он сразу замолчал и смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Меня осенил весь абсурд ситуации.