Книга Ева. И ее гарем 2, страница 78 – Виктория Аш

Стив что-то говорил, но головная боль усилилась, до такой степени, что я не могла разобрать слов. Каждый звук приносил большую боль, словно молоточком кто-то стучал по голове. Только когда на лоб легла холодная ладонь и от неё в меня потекла лечебная магия, стало лучше. Но глаза открываться не хотели, веки тяжелели с каждой секундой все больше.

Я только услышала слова Мириэлиана:

— Пусть спит, очень вымотана. Теперь есть кому о тебе заботиться.

Мне будто было необходимо услышать слова Мири и я тут же окунулась в тягучую негу сна.

Я проспала почти весь путь до Церы, оставив себе лишь девятнадцать часов на восстановление. Оказывается, моё присутствие на Цере обязательно. Эта новость окончательно меня добила, так как я вообще-то не планировала спускаться на эту планету. Всё дело в том, что Антуан по всем законам принадлежит мне, поэтому требуется моё личное разрешение на его проживание.

Пробуждение далось очень тяжело, мне было плохо, как после похмелья. Мириэлиан сказал, что это из-за долгого воздействия магии рун. Руны были насыщены более сильной магией, чем может вместить в себя мой внутренний источник.

После пробуждения я вновь вспомнила Сафира. Слезы, истерики. Успокоительное выветрилось, и в новой дозе мне отказали. Прописали восстанавливающие коктейли и инъекции от Аривиллиона. Меня поставили на ноги меньше чем за час. Работает такая смесь, как энергетик или кофе, только лучше, но всё же какая-то заторможенность присутствовала. Она проявлялась в разговоре: я теряла суть темы, переспрашивая, что от меня требуется, и тому подобное. В общем, жить можно. Главное, что это состояние должно пройти в течение нескольких часов. Основное условие — как минимум неделю не использовать магию рун или какую-либо другую магию. И на этом спасибо! Вспоминаю только, сколько раз руна удачи выручала меня на планете Юна. На душе было не по себе. Не знаю, как объяснить, но у меня было предчувствие, что произойдёт нечто плохое, хотя я не могла конкретно это сформулировать.

В первую очередь я решила поговорить с Лукой и, в конце концов, попросить у него прощения. Я чувствовала огромную вину и винила себя за то, что случилось с Сафиром. Ребята так мне помогли, а я…

Всё это я и выложила Луке.

— Ева, — сказал он, — я уверен, что Сафир рад, что с тобой всё в порядке, что ты жива и невредима. Если бы можно было всё переиграть заново, я сам бы встал под огонь ради тебя. Такая смерть — честь для любого юнанца, — успокаивал меня Лука. Хотя он говорит такие страшные вещи с полной серьёзностью, сердце моё покрывается коркой льда, — спасти ту, которая тебе не безразлична.

Лука и Сафир стали для меня близкими существами. Меня порадовало, что Лука совершенно не злится на меня, чего я очень боялась. Как-то так вышло, что к этому мужчине я испытываю явно не безразличие и не только благодарность за помощь, но что конкретно — я ещё не разобралась. Тяжело разобраться в своих чувствах, когда у тебя уже есть настоящий муж-инопланетянин, а рядом находятся другие мужчины, которые оказывают знаки внимания. Кериллиан же реагирует так, будто это совершенно нормально. Я-то к такому не привыкла, хотя недавние приключения явно внесли в мою жизнь свои коррективы.

На прощание с Антуаном собрались все. Парень оказался очень общительным и добродушным. За то недолгое время полёта до Церы он стал всем, если не другом, то хорошим приятелем.