Книга Пиппа ищет неприятностей, страница 50 – Светлана Нарватова

– Что вы имеете в виду? – нахохлился Конвей.

У него вообще было предвзятое отношение к женщинам. Он их всех считал исключительно глупыми курицами, предназначенными для удовольствий и размножения. Не то чтобы мое мнение о женщинах сильно отличалось, но я хотя бы не выражал его столь явно.

– Если вы сломаете дверь, всё, что внутри, обрушится, – ровно произнесла Атайнин.

– С чего вы взяли? – скептически поинтересовался Рой.

– С того что это здание строили мои предки, – она забрала кинжал из его рук и полоснула ладонь. – Впрочем, ваши тоже… строили, – рассказывала она, нанося на двери кровавые символы. – Но запечатывали мои.

Она отошла от двери и несколько мгновений ничего не происходило. На лице Конвея расползалась ухмылка. Но потом створки полыхнули пламенем. Рон, который по-прежнему стоял почти вплотную, едва успел отскочить. С тихим звоном двери распахнулись. Внутри темнела пустота. Первое строение, которое можно изучить.

Мы молчали, потрясенно глядя на флаобку.

– Что вы имели в виду, когда говорили, что мои предки тоже строили это здание? – уже более уважительно спросил Рон.

– То, что все наши народы: и вы, и мы, и те, кого вы называете „варварами“, родом отсюда.

– А почему же»

Я оторвалась от чтения. Ко мне кто-то приближался. Причем с двух сторон. Я сгруппировалась, готовясь бежать. И только потом до меня дошло, что шаги слышались из-за забора.

– Здорово, кума! – бодро произнес один женский голос.

Не нашли они лучшего места поболтать, чем прямо надо мной. Хотелось бы надеяться, что сквозь тонкие щели между досок в заборе меня не заметят.

– И тебе, кума, не болеть! – ответил ей второй.

– Та куда ж теперь болеть? Слыхала, кума, что на Брудвей проклятый маг цхерхиев натравил?

– Тю, кума, да всякий храмотный человек знает, что проклятые маги – пустышки! Вруть всё! И не «цхерхиев» надобно говорить, а «цхерхов».

Вообще-то «цхерков», но я промолчала.

– А нечистей всяких полно по дорогам, енто всяк знает, – продолжала вторая. – Вон у Бригсихи муж как уехал в столицу с товаром, так и не вернулся.

– А може, кума, он от Бригсихи и убёг? – похихикала первая.

– Так от Бригсихи то, понятное, дело, он може и сбёг бы. Да только трое пострелят…

– Это да. Бают, она ужо двести энзоле задолжала старосте. А тот ждать до урожая не будет. На дом Бригса, слыхала, он давно зарился. Грозит с молотка пустить.

– Да, – наигранно вздохнула вторая, изображая сочувствие. – Тяжко ей придется-то, с малыми. Да авось кто ещё и подберёт. Ну ты бывай, кума, недосуг мне тут.

Судя по шагам, она удалялась.

– Ой, вы смотритя, – язвительно прошипела первая. – «Храмотная» нашлась. Два класса при храме Защитницы, а уже туда же… «Всякий храмотный человек». Тьфу! – И тоже пошла.

Я хотела вернуться к чтению, но тут Пончик заорал у дома громоподобным басом:

– Скалёныш! Иди есть, а то без тебя всё сметут!

Я вздохнула. Опять не получится почитать дальше.

Но еду и правда могут смести.

От постоялого двора хотелось бы больше, чем лошади на улице, но хотя бы мы внутри. Главное – не в лесу. Я так себя успокаивал. Мы убрали в дом все ценности, и я двадцать – нет, больше! – раз пожалел, что купил цхерковы бочки с пивом. На каждой ступеньке цхерковой лестницы я об этом жалел. Но молчал. Никто не должен догадываться, где я видел эти сундуки и бочки. Надеюсь, пока все наши злоключения наемники объясняют случайностью. Никто не обещал им выход на пикник. Но подобные ежедневные (и еженощные) развлечения тоже не предполагались.