Книга Зачет по тварезнанию, страница 38 – Светлана Нарватова

Замечательно. Всё замечательно. Теперь я соответствую всем этическим требованиям, предъявляемым к преподавателям высших магических учебных заведений: не сплю в обнимку со студентами и тварями.

…Почему тогда так тоскливо на душе?

Я прогулялась по утренним нуждам на улицу, умыла колодезной водой раскрасневшиеся от слёз глаза и припухший нос. Мысль о расставании с Гррыхом оказалась неожиданно болезненной. Но я девушка рациональная, взрослая. Женщина, даже можно сказать. А он — тварь. Твари — агрессивные, опасные существа. Которые не живут в неволе. Никто в истории Империи не держал тварь — домашнего питомца.

…Так что не стоит и начинать.

Наверх я поднялась уже собранная и уверенная.

— Торнс… — начала я, как обычно, но вовремя остановилась и перешла к менее привычному: — Кейрат, бодрое утро!

Парень похлопал глазами, почти как Гррых, зевнул…

— Доброе утро, лея Джелайна, — поправил он меня, уставившись в окно, за которым серело не совсем ясное рассветное небо.

Ну, «лея» так «лея». Так даже проще.

— Для кого «доброе», а для кого и «бодрое». Энергичнее, Торнсен, энергичнее. Нам еще идти и идти сегодня.

— Даже не буду спрашивать, где у вас застрял энергетический кристалл, — буркнул он под нос, проходя мимо меня.

— Это верно, — кивнула я, обращаясь ему в спину. — Есть такое понятие: «субординация».

— Да? Никогда не слышал, — донеслось от двери, прежде чем она захлопнулась.

Пока я укладывала рюкзак, внизу закопошилась бабулька. Я поймала себя на мысли, что и к ней успела привязаться. Какое-то странное место. Сила растет как на дрожжах. Твари плодятся как мухи и страх совсем потеряли. Старушки хитропопые, без которых вороны на кладбище плачут, водятся и тоже ничего не боятся. Я пообещала себе подумать об этом позже и бросить поисковик помощнее неподалеку, чтобы потом иметь возможность вернуться и поизучать.

…И Гррыха проведать. Интересно, что любят твари? Из вкусненького?

Тут и Торнсен вернулся, отвлекая меня от неясных сожалений. Он собирал рюкзак молча. Молчал, когда я попросила переложить так, чтобы оборудование оказалось под рукой. И когда сказала, что оборудование под рукой, но не под той, так что нужно переложить еще раз.

…Просто раздражал своим молчанием!

Потом мы перекусили кашей с лесными орехами. Бабулька на прощание расщедрилась. И даже прослезилась, когда мы с вещами собрались уходить.

— Да, ладно, что уж вы, — попробовала я ее успокоить. — Провожаете, будто тварям на съедение.

— Никогда нельзя быть полностью уверенной, — глубокомысленно заявила баба Тоя. То ли переживая, что нас съедят, то ли наоборот.

Когда мы отошли от полянки с избушкой, я, как и планировала, бросила поисковик. Забавно, что то же самое одновременно со мной сделал Торнсен.

— Тоже надеетесь вернуться? — спросила я.

— Если заблудимся, то да.

По поводу «заблудимся» было актуально. Потому что из ориентиров у нас было: «во-от туда, по солнцу, и потом под вторую гору». Когда нужно сворачивать под «вторую гору», где будет первая, и почему «по солнцу», если сейчас оно осталось по левую сторону, лично я не знала. Но азимут по бабулькиной руке взяла.

Идти по лесу было удовольствием сомнительным. Даже мне, с моим скромным рюкзачком. А Кейрату сегодня, похоже, сомнительным удовольствием было всё. Прямо с утра. Я осознала, как было здорово в те времена, когда я не могла читать его эмоции. Теперь я их читала, как открытую книгу. Которую никак не получается закрыть. Хочется, а не получается.