Книга ДРАКОНиЯ тайна, страница 104 – Светлана Нарватова

А потом мы занялись книгами. Марта откладывала те, что считала ценными или полезными лично для себя. Временами зачитывала мне цитаты, мы смеялись над старинным слогом или устаревшими представлениями. Должна согласиться с доном Дженаро: бóльшая часть учебников представляла ценность двадцать лет назад. Или пятьдесят. Или сто. Но я упорно пролистывала каждую книгу. Вдруг в ней обнаружится рисунок мамы?

Но ничего не находилось.

Марта справедливо заметила, что если посуда влажность подвала переживёт, то книги — нет. Поэтому мы подошли к процессу отбора максимально строго. В итоге я взяла пару десятков справочников на все случаи жизни, соседка — какие-то антикварные, как она сказала, книжицы. Отдельным пунктом стояли лабораторные журналы — рукописные талмуды, в которых велись записи экспериментов. Марта предложила их выбросить. Я же отобрала те, что по датам соответствовали учёбе мамы, взяла наугад несколько штук из других лет, чтобы не выдавать явно свой интерес, и сунула всё в стол. Чтобы, с одной стороны, комнату не засорять, с другой — убрать с глаз кровожадного декана.

Мы уложились к концу обеденного времени.

Я хотела посидеть ещё, но подружка возмутилась, что мне на свидание идти, а я — как чума болотная: немытая, нечёсаная, не накрашенная. Не то чтобы мне очень хотелось понравиться Карлосу… Но мысль, что нас может увидеть де ла Ньетто, придавала событию особый оттенок.

Марта скептически оценила мой гардероб и поинтересовалась, в чём я собираюсь на Бал, до которого времени осталось с драконий коготь. Я сказала, что ни в чём. Соседка заявила, что это кардинальное решение и идеальный способ привлечь к себе всеобщее внимание, если мне ещё недостаточно. Я ответила, что не в этом смысле, но Марту было уже не остановить. Она с полчаса доказывала мне, какой позор явиться на Бал первокурсников без приличного наряда. Потом призналась, что у неё есть неподалёку знакомая модистка, которая за недорого из пары старых платьев может собрать что-то более-менее приличное. Одним из старых платьев было выбрано моё, которое я заказала дома буквально перед отъездом, в качестве второго она пожертвовала своим, из сундука. Следовало признать, что ткани прекрасно друг друга дополняли.

Бросив взгляд на ворох нарядов в ларе, я окончательно убедилась в том, что соседка не из простых. На мой вопрос, почему, имея столько платьев, она в них не ходит и вообще ведёт очень скромный образ жизни, Марта ответила, что семья за низкие отметки ограничила ей содержание, чтобы меньше гуляла и больше училась. А она не училась не потому что гуляла, а потому что болела Диего де ла Ньетто. Но теперь окончательно излечилась и начала новую жизнь.

Я покивала. Но в то, что от де ла Ньетто можно излечиться, не поверила.

Обсуждение предстоящего торжественного мероприятия заняло неожиданно много времени, и к ужину меня собирали галопом. Я даже не глянула на себя в зеркало после того, как Марта закончила заниматься моей причёской и лицом. Но судя по тому, как радостно загорелись глаза у зашедшего за мной Карлоса, всё получилось неплохо.

Боевик принёс скромный букет, который отлично подходил к моему провинциальному наряду. Сам он тоже был одет просто, но опрятно, чисто выбрит и причёсан волосок к волоску. Сначала с разговорами у нас не клеилось, но потом я спросила, где он так хорошо научился ремонтировать вещи. Он оживился и стал рассказывать о семье. Его отец был боевым магом на границе, мама — целительницей в гарнизоне. Он был старшим из четырёх детей. Превзошёл Силой родителей, но и остальные дети получились не слабее и тоже планировали учиться в Академии. Карлос робко проронил, что надеется когда-нибудь завести дружную и любящую семью.