Книга Семь снежинок на ладони, страница 124 – Светлана Нарватова

Пугающую иллюзию.

За которой неизменно следовало жестокое разочарование. Поэтому я могла понять, почему герцог запретил здесь что-либо менять.

…И менять запретил, и сам сюда не поднимался.

Может, мамина комната так и осталась бы в том состоянии, в котором была в последний день её жизни. Но папа женился вновь. А новая жена не хотела никаких напоминаний о прежней хозяйке.

А ещё папе нужны были деньги. Поэтому мамины вещи сначала перебрались на чердак, а потом и вовсе куда-то пропали. Думаю, не безвозмездно.

Интересно, позволит ли мне Рауль организовать здесь кабинет? Я не претендовала на комнаты его близких: сестры и матери. Но была ещё комната бонны. Вряд ли супруг относится к её памяти столь же трепетно.

Помещение, в котором когда-то жила бонна, было небольшим. Зато окно из него выходило на фьорд с его потрясающим видом. В комнате стоял стеллаж с книгами, сундук под вещи, секретер с удобной столешницей, неширокая кровать, немногим поуже, чем у меня в отцовском доме. Кресло с высокой резной спинкой и подлокотниками оказалось на удивление удобным. Я подёргала ящички секретера. Они были закрыты.

Это не беда. И даже наоборот. Я тоже хотела бы закрывать свои записи. В целом, для начала можно ничего и не менять. Только всё отмыть. Даже сундук не будет мешать. Я подошла и попыталась откинуть крышку.

Сундук тоже был заперт.

Ми бонна не слишком доверяла местным обитателям.

Нужно будет узнать о ней побольше. Возможно, у неё остались родственники. Её вещи можно будет отправить им.

А сундук, кстати, хороший, добротный. Подойдёт, чтобы до отправки в столицу хранить изделия, которые будут приносить мастерицы. Главное – разобраться с замком!

Всё! После обеда, когда Рауль вырвется из цепких лап своих дел, попрошу у него разрешения обосноваться здесь.

За трапезой дорогой супруг выразил сдержанное одобрение моей активности. Убедившись, что Девичьей башней я интересуюсь чисто с деловой точки зрения, а кабинет решила завести исключительно для того, чтобы шумные селянки не мешали ему заниматься работой, он согласился отдать мне комнату бонны. Как я и предполагала, няня погибла вместе с близкими Рауля. Муж сказал, что мало о ней знает, потому что почти не общался. Сказал лишь, что это была строгая тучная женщина в возрасте хорошо под шестьдесят. Когда Рауль был маленьким, бонны у Эльдбергов часто менялись. Но последняя продержалась на удивление долго. С позиции пусть временной, но всё же герцогини, я могла понять почему. Потому что толстая пожилая женщина вряд ли способна вызвать интерес герцога.

По поводу ключей от секретера и сундука Рауль сказал, что не представляет, где они могут быть. Возможно, дубликаты есть у дворецкого или экономки, но он бы не стал на это надеяться. Я бы тоже не стала отдавать им ключи от своих тайников. Можно пригласить местного столяра, скорее всего, он справится, добавил супруг.

Я поинтересовалась, где ещё можно присмотреть что-нибудь полезное для обустройства мастерских и моего будущего кабинета. Тщательно пережевав отбивную и немного подумав, муж предложил пройтись завтра по свалке антиквариата на чердаке. Я предложила назвать это более романтично: «свидание под самым небом». Поскольку нам всё равно больше некуда ходить.

Я боялась, что муж усмотрит в моих словах упрёк, однако он, напротив, оживился, быстро завершил трапезу и сказал, что его ждут дела. Возможно, до самого ужина.