Книга Ох уж эта жизнь молодая да сельская! Или жизнь после жизни., страница 125 – Егорина Ленина

Этой ночью ничего не снилось. А я так ждала... Эх!

Разбудил меня грохот на кухне. Подскочила на кровати. Чертик зашипел и зарылся под одеяло. Кучу не повезло - грохнулся на пол. Быстренько натянула платье-халат и выскочила за дверь. Ни-чер-тасики не видно, но слышны стоны и кряхтения. Это что еще за разврат на вверенной мне территории?! Зажгла свечу и поставила ее на печурку.

Неровный свет озарил папулю верхом на Любомире. Какая прелесть! Как они рады друг друга видеть! Сколько экспрессии!

- Обнимашки! - с диким визгом я бросилась в эту кучу-малу.

Подо мной раздались сипы и кряхтения. Вот что делает сила любви между родственниками!

- Оленка, слезь, задушишь...

- Кого из вас? - не распознала я голос.

- Обоих! - просипели два голоса.

Какие нежные, скажите пожалуйста! Да во мне только килограмм пятьдесят! Может чуть больше. Ляшечки неплохо так наросли за полгода хорошего питания. В целом, я как приличный молодой барашек.

Я попыталась скатиться с этих родственников, но нога моя застряла. Брякнулась на колени. Больно. Попыталась отползти, но дверь в сени распахнулась и на меня налетели Марита и Владимир.

- Воздуха мне! - просипела я. - Нога! Рука! Раздевают!

Пола платья откинулась и оголила мою ночнушку. Да, она до пят. Да, она целомудренная до не могу. Но это же как труселя на батарее - неприлично!

Кто-то с меня снял детей и помог подняться. Откинув волосы с лица, я уставилась на Василену.

- А что это вы тут делаете?

- Владияра привели, чтобы ты его не ругала. - пояснила знахарка.

- А что это ты, папочка, доченьку свою любимую не слушаешься? - развернулась я к лежащим на тюфяке. - Сказано же было - до полуночи чтоб дома был!

Папуля подобрал свои конечности и встал в полный рост, нависая надо мной.

- Ты зачем пустила этого?

- Ты не увиливай!

- Ты не ответила!

- А я первая вопрос задала!

- А я старше тебя!

- Это спорный вопрос!

- Василена, помоги! - раздалось с пола.

Любомир лежал, прижав одну руку ко лбу, а вторую к... эммм... Ниже талии, скажем так.

- Лоб посмотрит, а остальное сам как-нибудь! - отрезал папа.

Василена только головой покачала.

Я увела детей в свою комнату, оставив взрослых разбираться. Хорошо быть маленькой!

Сидя на кровати и болтая ногами, мы тихо обсуждали Куча и Чертика. Дети были в восторге. Котенок был в шоке. Куч был обижен недостатком внимания и сделал лужу. Милая собачка.

Достала тряпку с ведром из-под стола (храню уборочный инвентарь под рукой из-за Куча) и убрала следы преступления. Надо бы выгулять этого невоздержанного.

Пока я прибиралась и натягивала теплые портки, Марита сделала бантик из бумажки и привязала к нему нитку. Чертик оценил игрушку и разодрал бумажку почти в прах. Предложила сделать из ткани. Кусочек хлопка постигла участь бумажного бантика. Каменный что ли тебе сделать?

Вспомнила как делать помпоны. Созрел план. Сижу учу детей этой хитрости. Вырезала из бумаги основу и показала как наматывать нитку. Процесс увлек детей и у меня появилось время для выгула щенка.

На кухне папа топил печку, а Василена обрабатывала ногу и лоб Любомиру. Идиллия семейная прям! Под грозный взгляд папули, я выскочила с собакой в сени, а там и на улицу.

Окна соседей мягко светились в темноте зимнего утра. Небо еще только-только начало светлеть. Свежесть зимы разбавлялась запахом дыма, что поднимался из трубы каждого дома. Тишина. Кучик принюхивается к каждому пятнышку на снегу, примащивается своей попой к облюбованному месту и... происходит то, за чем мы и вышли.