Книга Ох уж эта жизнь молодая да сельская! Или жизнь после жизни., страница 42 – Егорина Ленина

Входя на свой участок, я заметила что-то неладное. Шерсть, расстеленная для лучшей просушки под еще теплое сентябрьское солнце, шевелилась и местами была коричневого цвета. А когда уходила, то она сияла белизной!

Уже чувствуя подступы надвигающегося инфаркта, я подошла ближе и увидела наших курочек устроившихся в белых мягких облачках. Они молча нежились в тепле и тихо раскидывали сено и прочий мусор. В одной кучке рябы наоткладывали яиц. Опять мыть-стирать-сушить!!!

Обойдя это куриное царство, я отправилась к курятнику. У вольера, который был сколочен сеточкой из реек, был выломан бок. Побег из Шоушенка прошел благополучно. Вот только где же этот чертов спаситель пернатых?

Петруччо сидел на крыше курятника и вид имел боевой. Увидев меня, он разорался и начал бросаться на закрытую дверь. Внутри куриного дома кто-то глухо заругался. В сарае взяв вилы, я отправилась выдворять наглого вандала.

- Если ты сейчас же не выйдешь из курятника, - медленно и грозно начала я - То ей богу, я сожгу его в месте с тобой!

- Не надо! - проорали в ответ голосом Максимки. - Убери своего петуха!

- Ты что тут делаешь, малахольный?! - гневно возмутилась я. - Мы ж только утром расстались.

- Я к тебе шел. С цветами. А Аглаина собака с цепи сорвалась! - запричитал хмырь. - Я и ломанулся куда глаза глядят. А тут курятник. И петух твой придурошный кидаться начал!

- Ты на моего птица напраслину не возводи! И кто это ходит через чужие дворы?!

Я посмотрела на забор между нашим и соседкиным участком. Он был цел, но украшен какой-то тряпкой. Сложила тряпичный пазл и получила брюки. Точнее часть брюк. На заднице отсутствовал изрядный клок. Я подперла вилами дверь курятника и пошла уносить Бармалею остатки вчерашнего супа. Заслужил соседкин пес!

Аглая встретила меня немного помятая и всклокоченная. Я молча поставила кастрюлю на кухонный стол и села. Без лишних слов, соседка отправилась кормить собаку. Вернувшись, она тяжело рухнула рядом со мной.

- Владияр где?

- Дома и в мастерской нет. Значит, за коровой ушел.

- Сильно у тебя набедокурено?

- Шерсть в грязи, курицы на свободе, вольер сломан. А у тебя?

- Клумба с цветами ободрана, деревянная бочка в щепки, будка Бурана тоже, цепь порвана. Еле выловили пса. Кидался на забор да тряпку какую-то драл. Где ж теперь этого гада искать? - тоскливо спросила Аглая.

- В курятнике моем. - ответила спокойно. - Его Петруччо загнал туда, а я вилами дверь заперла.

Соседка горестно вздохнула.

- Сил нет чтобы побить его. Кто это был-то?

- Максимельян. - моему спокойствию может позавидовать любой последователь стоицизма.

- Надо идти к старосте. - вяло предложила Аглая.

- Надо. - также вяло согласилась я.

- Сил нет совсем.

- Совсем. - я согласилась.

На кухню вошел Тихон. Молча, естественно, он осмотрел нас и вышел. Вернулся через пять минут с папой.

- С вами все в порядке? - взволнованно вопросил отец.

Мы синхронно кивнули.

- Много чего попорчено? - продолжил опрос папа.

Мы мотнули плечами.

- Известно кто это? - папа смотрел на меня.

- Максимка. - ответила я.

- Тихон, налей им чего-нибудь. Аглае покрепче, а Олене чаю. - отдал наказ папенька. - А я к Трофиму.

Тихон быстро сообразил на стол и мы пригубили свои напитки. Аглая прихлебывала настойку на землянике, а я фыркала горячим очень крепким чаем. Опустошение начало отступать только тогда, когда соседка в чай плеснула мне настойки. А мне ж много не надо, я ж совсем молодая. Вернувшийся отец со старостой застали нас в обнимку и распевающих песни.