Книга Ох уж эта жизнь молодая да сельская! Или жизнь после жизни., страница 93 – Егорина Ленина

- Тебя покормить? - заметил мою полную тарелку Виктор.

- Руки мне освободите!

- Чего ж ты раньше не сказала-то? - уточнила Ясмина.

- Вы меня сдавили совсем. Вроде бы не толстые, а сколько места занимаете!

- Может быть это ты слишком тощая? - хмыкнула подружка.

- Была бы рада потолстеть, да только боюсь, что потом на одной скамье втроем не поместимся. - съехидничала я.

Пока я препиралась с воительницей, то не заметила коварный маневр Виктора. Тот схватил кусок булки и запихнул мне в рот. Сердито жуя, я пыхтела как бешенный ежик.

- Попить надо? Или сама возьмешь?

Вежливый голос и участливый взгляд парня никак не вязался с его действиями. Вроде бы рот заткнул, но при этом накормил и даже крошки со щеки убрал ласковым касанием пальцев.

Со стороны входа послышались голоса. Виктор с Ясминой встали и вышли к остальным охранникам.

- Папуль, - я наконец-то принялась за еду самостоятельно - А чего это гад в охрану каравана подался? Понизили чтоль?

- Нет. Он сейчас в увольнительной.

- Ну дак и сидел бы с бабулей и дедулей. - буркнула я.

- Отбивались от бандитов, между прочим, под руководством Виктора. - укорил меня папенька.

- Что-то не слышала его голоса.

- А ты была слишком занята.

- А нам нужно было сидеть и лапки сложить?

- Прекратите, пожалуйста, оба. - мягко остановила нас знахарка. - Мы опаздываем.

Мужики стали собираться и покидать таверну. Я быстро всосала в себя остатки завтрака и запила согревающим отваром. Вышли мы последними. Рассаживаясь по саням, все переговаривались и договаривались о завтрашнем отъезде домой. На мой вопрос "а куда остальные денут излишки товаров", мне ответил Пронька:

- Мы всегда по снегу приезжаем только на день. Остаток бочек сдаем в трактиры. Полагаю, что так поступают все. На ярмарке продают подороже, а потом оптом и чуть дешевле.

Ярмарка проходила на главной площади и вытягивалась в длину в сторону въезда в город. Каменные дома, по сторонам от главной дороги, возвышались аж на три этажа. По первым этажам располагались кондитерские лавки, посудные магазинчики и швейные мастерские. Это только то, что я успела разглядеть.

Ехали мы последними. Как папа и сказал, встали в конце и прямо на санях красиво расставили табуреты. Затем собрали небольшой столик и я разложила шесть вязаных комплектов и восемь куколок с пуговичными глазками. Волосы я им сделала из ниток (самая трудоемкая работа, как оказалось), а одежку скомбинировала из ткани и вязаных узоров.

Свой боевой табурет я установила около столика и, сидя смирно, принялась разглядывать прохожих-покупателей.

Обычные люди. Разница в достатке определялась только в одеждах. Манера поведения не отражала статус человека совершенно никак. Как богато одетый, так и бедно, любой мог оказаться приятным человеком или мерзким типчиком.

- Дешевка какая! - пропищала барышня в меховом манто, разглядывая наш товар. - Ни за что бы не подумала, что ТАКОЕ могут продавать.

- Интересные узоры. - мужчина в пальто с серебряными пуговицами аккуратно перебирал пальцами по шкатулке. - За сколько отдадите, уважаемый?

- Мамочка, мам. Смотри какие веселые куклы! Можно мне, можно? - маленькая девчушка лет пяти подскочила к столику и стала жадно поедать глазами моих "вязанок".

Пока папа беседовал с потенциальным покупателем шкатулки, я рассматривала просто одетую маму девочки. В далекую бытность, ее пальто было светло-зеленого цвета. Сейчас же оно было серо-зеленым и заштопано множество раз. Девочка одета чуть лучше. Хотя шерстяной серый платок на ее голове был жестким и причинял девочке явные неудобства. Да и не подходил к ее фиолетовому пальтишку.