Книга Пари на дурнушку, страница 123 – Татьяна Дин

Жена доктора усадила Вал на стул и попросила немного подождать ее мужа, а сама принялась возиться за шторой.

Доктор Уилкинс пришел спустя несколько минут, уселся за стол и, ободряюще улыбнувшись, начал расспрашивать Валери о том, что ее беспокоило.

На вопросы о самочувствии и когда возникает боль она отвечала подробно, но ничего не могла рассказать о времени, когда получила травму и как это произошло. Поэтому был приглашен мистер Вудс, который обо всем поведал.

- Во время пожара одна из служанок разбудила Валери и вместе с ней бросилась к выходу. Они бежали по лестнице, ведущей на первый этаж, а вокруг все было охвачено огнем. Они почти добрались до главной двери, но, к несчастью, часть потолка уже успела прогореть и одна из горящих балок упала прямо на Валери, придавив ей ногу.

От страшных воспоминаний у Роберта сдавило горло. Он откашлялся и продолжил.

- Ее крик услышали слуги, которые были на улице. В это же время выбежала и служанка и позвала их на помощь. Несколько мужчин ринулись в дом и смогли вытащить мою бедную девочку. Я же пытался найти жену, которая, как выяснилось позже, побежала в комнату дочери. Выбраться из нее она уже не смогла. После той страшной ночи Валери получила сильный ожог, а в дальнейшем, постоянную боль в ноге.

- Так значит есть еще шрам от ожога, - отметил для себя Уилкинс.

- Его она стеснялась даже больше чем хромоты, поэтому никогда не соглашалась показывать ногу.

Роберт извиняюще посмотрел на Вал, словно просил у нее прощение, что открыл ее тайну чужому человек. Валери улыбнулась, смахнула слезу и крепко сжала его руку, показывая, что он все сделал правильно.

- Сколько лет было мисс Вудс, когда это случилось?

- Семь.

Боже! И на этого несчастного ребенка кто-то посмел заключить пари?!

Закончив с расспросами и проводив Роберта обратно в гостиную, миссис Уилкинс помогла Валери частично раздеться, полностью оголив больную ногу, уложила на кушетку и отошла в сторону, чтобы ее муж приступил к осмотру.

Если Роберт Вудс не скрывал своего волнения и открыто переживал за дочь, прохаживаясь по гостиной и разминая пальцы за спиной, то Говард делал это тайно. Одной рукой вцепившись в подлокотник дивана, он сидел и нервно дергал ногой.

Время тянулось неимоверно долго. Час в неизвестности был сравним с целой вечностью. Никто не выходил из кабинета и не сообщал, что с Валери.

Тишина и покой дома напоминали Говарду мертвую тишину, которая царила на кладбище. И хотя для его любимой не существовало никакой опасности, он переживал за нее и хотел для нее самого лучшего - чтобы она избавилась от боли. Его не смущала ее хромота, он будет любить ее любой, и даже если ей будет противопоказана беременность, он без сожаления примет это. Лишь бы она больше никогда не страдала.

Тишина, которую Говард уже ненавидел, показалась ему райским мигом в сравнении с тем, когда, неожиданно, раздался истошный крик Валери, после которого послышались болезненные тяжелые стоны.

Вскочив с дивана, он бросился к двери, но оказался у нее вторым, так как Роберт Вудс опередил его и первым заколотил в дверь, требуя у хозяина дома объяснения, что происходит?!

Доктор Уилкинс появился не сразу, и за это время Вудс успел пару раз схватиться за сердце и столько же раз схватиться за ручку двери, чтобы, судя по его движениям, вырвать ее.