Книга Пари на дурнушку, страница 128 – Татьяна Дин

Наверно Говард хотел сделать из ее комнаты клумбу.

Еще пару дней и Валери вернется в ненавистный дом. За эти почти две недели она пережила многое: от нестерпимых болей и тяжелых ночей, до облегчения и чувства легкости.

Она сама не поняла, как уже в первый день позволила доктору Уилкинсу, как он сказал, поработать над защемленным нервом в области бедра. То, что дело в нерве, а не в суставе, он определил сразу, и довольно логично объяснил это Валери, чем и вызвал ее доверие.

Если бы проблема была в суставе, нога не развивалась бы наравне со здоровой. Но их длина и форма были одинаковыми. Единственное отличие заключалось в толщине. Больная нога выглядела несколько худее здоровой, так как на нее приходилась меньшая нагрузка. Но это было легко поправимо и, когда Вал сможет нормально ходить, мышцы наберут силу и сравняются по толщине с другой ногой. Нужно лишь было избавиться от защемления.

Перед началом лечения Уилкинс предложил Валери обезболивающее в виде какого-то газа, но она отказалась дышать непонятно чем и мужественно заявила, что выдержит любую боль. Это было самоуверенное заявление, и ей пришлось терпеть адские муки.

Первые три ночи боли возвращались, а ногу постоянно дергало. Лишь к утру все прекращалось и Вал могла хоть немного поспать. Уилкинс успокаивал ее и говорил, что организм пытается вернуться в прежнее состояние и нужно время, чтобы все заработало по-новому.

Валери верила ему и терпеливо ждала. Когда же четвертая ночь прошла без болей, Уилкинс со своей женой приступили к следующему этапу лечения.

По несколько часов до обеда и после они делали ей массаж, холодное и горячее обтирание и разрабатывали ногу. Юань Уилкинс применяла китайские практики, ставя ей иголки и втирая в кожу какие-то жгучие масла.

Хотя Валери почти ничего сама не делала, но к вечеру чувствовала себя жутко измотанной и уставшей.

К восьмому дню она, наконец, смогла встать и пройтись до окна не как калека - припадая на больную ногу и хромая, а как здоровый человек. На обратном пути боль опять появилась, но, по словам доктора, начало к ее выздоровлению уже положено. Скоро она сможет вести жизнь обычной молодой леди: много гулять и еще больше танцевать.

Радостное известие, что Валери поправится, Роберт встретил с улыбкой и слезами. Но эмоции взяли вверх, и, уткнувшись в рукав фрака, он еще долго сотрясался от плача. Валери обняла его и, поглаживая по спине, плакала вместе с ним. А когда он успокоился, то с гордостью объявил:

- Мы должны громко отметить твое выздоровление! Как только ты вернешься в особняк герцога Солсбери, на следующий же день он устроит прием в твою честь! А я очень хочу послушать, как ты будешь петь! Моя, всегда сидящая в углу девочка, наконец-то будет вызывать восхищение! Я уже вижу, как ты, изящно подходишь к роялю и озаряешь всех нас своим ангельским пением. Валери, я всегда гордился тобой, но сейчас мне больше не нужно переживать за твою судьбу. Если ты будешь счастлива, буду счастлив и я. Может на этом балу ты еще не сможешь танцевать, но впереди тебя ожидает множество приемов. Твои ножки не будут давать тебе покоя до самого утра.

Валери слушала радостную и немного сбивчивую речь Роберта и понимала, что сейчас он находился в эйфории и не мог здраво оценивать ее перспективы. Дело было не только в хромоте, но и в ее внешности, положении и деньгах. А еще у нее по-прежнему был шрам, безобразно уродующий ногу. Ее ровная походка меркла на фоне остальных недостатков. Вряд ли ее шансы возрастут, даже когда она перестанет хромать. Но переубеждать отца она не хотела. Сама жизнь сделает это за нее. Да и не чувствовала Вал необходимость кому-то нравится. Живого отца ей было достаточно.