Книга Истинная: я хочу от тебя сына!, страница 114 – Юлия Юг

— Нельзя так. Что бы между вами там не произошло, тебе нужно думать в первую очередь о малыше. И нервничать беременной не выход.

Смутно слышала обсуждения родителей. Когда отец говорил маме, чтобы она дала мне покой и не лезла. Ещё папа был уверен, что я отойду и сама все им расскажу… Но всё происходящее было как во сне, будто не со мной. А моя реальность осталась где-то там, далеко отсюда. Там, где есть он.

Ещё спустя несколько часов родители чуть ли не силком заставили меня поужинать.

А я все слышала, вернее, чувствовала отголоски его боли и страданий.

Спустя несколько дней он все больше ощущал тоску, горечь и отверженность. Ранее выраженные гнев и ярость немного утихли. А мне хотелось кричать ему сквозь расстояние, что пусть лучше злится и психует, чем так терзает себя! Мне было грустно и больно за него и его чувства. И обидно за себя. За то, что изначально по моей вине все у нас пошло наперекосяк, и мой коварный план использовать мужчину втёмную, в качестве живого донора, привёл вот к таким результатам.

Но позже выяснилось, что лучше было бы так. Лучше бы я вновь и вновь ощущала весь спектр душивших мою пару эмоций. Ведь спустя несколько недель моего инертного и подсознательного состояния, моих переживаний и беспокойства моих родителей обо мне… Так вот, спустя это время, я вдруг проснулась утром и поняла, что не чувствую Поля. Больше нет его душераздирающих эмоций, нет отголосков его переживаний. Ничего нет. Лишь пустота. И от этого мне стало очень страшно. По-настоящему страшно за него и за себя.

Не может ли это означать, что я его не чувствую, потому что его больше нет в живых?! Эта мысль калёным железом прошлась вдоль позвоночника, и теперь я готова биться в истерике, рвать и метать. Нет! Только не это! Второй раз подобное я не переживу. Пусть мучает меня своими эмоциями. Сколько угодно. Пусть ненавидит. Пусть злится. Всё, что угодно, лишь бы он был жив! Поль. Мой Поль. Мне нужно немного: знать, что он жив, и что с ним все в порядке. Меня накрыла паника. Я не могу его потерять!

Я соскочила с кровати, судорожно соображая, что же я могу вообще предпринять?

— Яна, что случилось? — спросила вошедшая в комнату мама, увидев слезы на моих глазах. Вернее, даже не слезы, а накатившую истерику.

Если после приезда я лишь апатично лежала и вела себя как амеба, то тут накатило! Я бегала по комнате, словно ужаленная, собирала вещи, чтобы ехать во Францию. Потом бросила их собирать, решив, что глупо ехать в стаю, которую я с таким триумфом покинула. Мои движения были хаотичными, как и мысли в моей голове, но я понимала, что мне нужно что-то делать!

— Яна! Я уже думала тебе психолога на дом пригласить, ведь ты пугала своим отрешенным состоянием. Вот только теперь я не знаю: мне нужно радоваться твоей откуда не возьмись появившейся гиперактивности или начинать подозревать неладное?

— Мама, я не чувствую Поля...

— Доча, ты что?!

— Я не сумасшедшая! — сразу предупредила я, увидев выражение лица мамы.

С другой стороны, что моя мама ещё должна была подумать, услышав подобное объяснение от меня? Они с отцом не знают ни про оборотней, ни про ментальную связь.

— Мне кажется, что с ним что-то случилось. Предчувствие, понимаешь? — попыталась я объяснить свое поведение более доступным для неё языком, чтобы мама не напридумывала себе лишнее.