Книга Скандальная история старой девы, страница 11 – Анастасия Милославская

Острые шпили храма уходят в серое небо, словно стремясь достичь царства предков. Вокруг расположены каменные статуи воронов, волков и змей – священных животных Морены. Вход – огромные дубовые двери, украшенные резьбой, изображающей циклы жизни и смерти: ростки, расцвет, увядание и холодную пустоту зимы.

Присутствие чего-то жуткого витает в воздухе. Сдавливает горло невидимой удавкой. Я инстинктивно кладу руку на живот, страх за малыша вспыхивает внутри.

Вдруг я начинаю слышать в отдалении странный шум. Будто огромные крылья рассекают воздух. Но это не птица… точно нет.

Поднимаю голову, озираясь. Но пока ничего не вижу.

– Военачальник Норд! – восклицает Мила, радостно улыбаясь.

– Где? – я рассеяно гляжу на дорогу, но не вижу ни коня, ни на худой конец кареты.

– Ты сделала нашим врагом влиятельного мужчину, правителя наших земель. Что же будет? – бурчит мачеха с горечью, а потом добавляет: – Давай в храм, Анна. Быстро!

– Всё будет хорошо, матушка, – улыбается Милава, не сводя глаз с небес. – Вот увидишь, военачальник не будет злиться на нас.

Откуда она знает, будет или нет? И почему всё пялится вверх?

Шум нарастает, и вдруг…

– Ах! – вздыхаю я, когда гигантское чёрно-красное существо пролетает над нами, закрывая небо, поднимая ветер и вынуждая полы платья взметнуться.

– Вот и прилетел, а мы ещё не на месте. Быстро в храм, говорю! Хватит глазеть. Мила, тебя тоже касается, – подгоняет нас лира Бронислава.

Я не могу отвести глаз от ужасного существа, которое делает круг и садится за храмом. Чешуя блестит, огромные крылья обнимают небеса будто штормовые облака: огромные и тёмные. Существо поражает величием и мощью.

– Это дракон, – выдыхаю я, подаюсь назад и упираюсь в дверцу кареты.

Мачеха глядит на меня, как на дурочку.

– Конечно, дракон. Говорю же, военачальник Норд прибыл раньше нас. Шевелись! Не испытывай моё терпение!

Вот о чём они говорили, когда упоминали драконов. Я думала это лишь фигура речи. Просто сравнение.

Я беру себя в руки и принимаю невозмутимый вид. Но при мысли о том, что я ношу ребёнка этого чудовища, внутри всё переворачивается. Вот что значили эти разговоры про драконью кровь. А если малыш будет таким же? Наверняка будет. Что я буду с ним делать одна? Как воспитаю?

Мы идём к храму по узкой дорожке, а меня буквально убивают противоречивые чувства. Я всегда буду любить ребёнка, каким бы он ни был. Но как сделать жизнь сына полноценной, если он такой? Я ведь обычная женщина.

Когда мы подходим к храму, я уже беру себя в руки. Паника отступает, дыхание выравнивается. Я подумаю об этом позже, сейчас есть дела поважнее. Я должна либо попытаться что-то исправить, либо стойко вынести предстоящие мне испытания.

Когда мы входим в храм, нас сразу окутывает полумрак. Вдалеке я слышу песнопения, но не могу разобрать слов. Травами здесь пахнет ещё сильнее, чем на улице.

Стены храма украшены фресками, изображающими Морену в разных обличьях: прекрасной молодой женщины, строгой владычицы и старой ведьмы.

Главное место в храме занимает высокий алтарь из чёрного мрамора, на котором стоит статуя Морены. Её ледяное одеяние развевается словно на ветру, а глаза сверкают голубыми кристаллами. Кажется, будто она смотрит прямо в душу. В руках она держит косу, символизирующую неизбежность смерти, и венок из сухих ветвей, напоминающий о вечном возрождении.