Книга Скандальная история старой девы, страница 158 – Анастасия Милославская

– Они хотят голову вам задурить! С этими бездельницами разговор короткий… наказать и сразу начнут работать, как миленькие!

– Вы считаете, мне можно задурить голову?

Дарина замедляет шаг и резко тушуется. Её злые глаза бегают, видно, что она нервничает. И правильно делает. Её время сочтено, и она чует это, как лесной зверь, которого загоняют гончие псы.

Я окидываю наставницу изучающим взглядом.

Анна, хоть и была излишне эмоциональна, когда вчера говорила о пропавших старых девах, но может быть права. Я уже велел этим утром поднять дела о женщинах, найденных в лесу растерзанными. Нужно будет ознакомиться.

– Простите, – бормочет Дарина, а затем поспешно добавляет: – Я хотела с вами поговорить. Прошлым вечером на ярмарке одного мужчин схватили, хотя он ничего не сделал…

Она про своего сына.

– Позже, – отрезаю я, отворачиваясь.

– Мой князь! – отчаянный стон Дарины летит вслед.

Мы заходим на фабрику, которая сегодня была готова открыться. И я настроен на то, что через пару часов все приступят к работе.

У наставницы есть кабинет на фабрике, он расположен на втором этаже, в углу корпуса. Мы поднимаемся по скрипучей деревянной лестнице и заходим внутрь.

Помещение тёмное, тесное, пахнет сыростью и старой бумагой. У дальней стены стоит массивный стол из почерневшего дуба, заваленный исписанными пергаментами. В углу – каменный очаг, в котором давно не разжигали огонь. Стены голые, только пара грубо сколоченных полок с пыльными книгами.

Я обхожу дубовый стол и усаживаюсь в кресло наставницы, указывая Анне и Зоряне на два стула напротив.

Они затеяли гиблое дело, и скоро это поймут.

– Слушаю вас, – сначала смотрю на Зоряну, потом на Анну.

– Я вчера просила тебя, но ты отказал старым девам в помощи, – произносит последняя, впиваясь в меня возмущённым взглядом.

– Я не отказал, а я пояснил, что сейчас это невозможно, – напоминаю спокойно.

– Анна нам всё рассказала, – вступает в разговор Зоряна, её тонкие сухие губы подрагивают от напряжения. – Но мы не можем ждать годы! Многие не доживут.

– Вы жили так столетиями, сможете подождать ещё год или полтора. О годах речи не шло.

– Легко говорить, когда ждать должен кто-то другой, – горько усмехается Анна.

Я опускаю взгляд на её губы.

Анна снова снилась мне этой ночью. Мне снилось, что эти строптивые губы целуют меня сами. Снилось, что Анна скользит тонкими пальчиками по моим ключицам, оглаживая их. Затем её рука ползёт ниже, и ещё ниже… а затем и она сама…

Я сглатываю, вдруг понимая, что пропустил часть слов Зоряны, которая распаляется всё больше.

– …они никогда не станут работать на производстве! Особенно жители Чернограда! А уж за такие жалкие медяки и подавно.

– Заработная плата будет увеличена, начиная с этого месяца, уведомление должно было поступить, – отвечаю я глухо.

Мы с Анной смотрим друг на друга. Я едва заметно улыбаюсь ей. И вижу, что как бы она ни пыталась противиться, её щёки розовеют, а зрачок расширяется.

Она думает обо мне.

Мы истинные, этого не изменить. Она может сколько угодно выказывать строптивость, исход будет один.

Но вдруг Анна будто приходит в себя, её взгляд суровеет. Она подскакивает с места и глядит на меня неприступным взором:

– Уведомление о заработной плате поступило! Но этого всё равно слишком мало. Жить на такую сумму невозможно. А ведь у многих дети.