Книга Строптивый трофей. Книга 1, страница 105 – Елена Чуб

Он был напуган до такой степени, что мог только лишь пятится назад, умоляюще уставившись на своего противника. В итоге, синекожий, которому видимо уже совершенно надоело гонять еле держащегося на ногах парня по площадке, со всей силы врезал ему кулаком в живот. После чего принялся методично избивать ногами рухнувшего на площадку юношу. Беловолосый, свернувшись на полу калачиком, только лишь и мог, что жалко поскуливать, при этом пытаясь прикрыть руками голову и закрыть живот подтянутыми к груди коленями. И, что самое страшное, никому из зрителей и в голову не пришло остановить все это безумие.

Имперцы, наблюдающие за этой бойней, явно были разочарованы тем, что бой так быстро завершился. Они недовольно отходили от купола и в большей своей части даже не обращали внимания на то, как синий добивал уже неподвижно замершего на полу парня. Твари! И это меня они называют дикарем?! А сами? Кем эти имперцы себя возомнили, если подобное безумие считается для них развлечением?! А сам Младший Правитель? Неужели, когда он тащил меня сюда, думал, что я могу получить удовольствие от созерцания подобной дикости. Или у него были совершенно другие планы? К примеру, наглядно показать разницу между моим положением любимой зверушки САМОГО наследника Империи и незавидным положением остальных рабов, оказавшихся в безграничной власти его соотечественников. Второе предположение выглядело более реалистичным… Ненавижу-у-у! Сволочь!!!

Последнее слово я, видимо, не выдержал и прошипел вслух. Так как стоявший ближе ко мне Клайдан, тут же ответил весьма недовольным тоном:

— Дейсствительно, хозяин этого пацана, должно быть, ссволочь еще та. Это надо жше было додуматься против эйзианского воина выставить этого изнежшенного раба для удовольствий. Хорошо еще, что ссиний его вссего лишь в пол силы бил. Видимо пожалел… покалечить без возможности восстановления или убить поостерегся. Ведь явно жше, что этот беленький не боец, а скорее всего чья-то постельная игрушка. Должно быть надоел ссвоему хозяину и тот решил избавиться от неугодного раба таким вот оригинальным образом. Идиот. Лучше бы продал кому-нибудь… Мальчишшка ведь вроде бы довольно симпатичный. Был.

Уткнувшись лбом в прохладное толстое стекло купола и не обращая внимания на то, что еще говорил мне имперец, я широко раскрытыми глазами следил за происходящим на площадке. Возле купола уже почти никого не осталось, потому что имперцам, видимо уже привычным к подобным представлениям, было совершенно неинтересно наблюдать за процессом… уборки.

А я смотрел. Не отрывая глаз и про себя скуля от осознания собственного бессилия, от невозможности что-либо изменить, исправить… отомстить. Смотрел, как к окровавленному неподвижному телу подошли двое мужчин, которые осторожно подняв на руки изувеченного парня, торопливо вынесли его из-под купола сквозь боковой выход. Судя по одинаковой скромной коричневой одежде и хмурым озабоченным лицам, с которыми они поглядывали на свою ношу, эти двое тоже были рабами. Такими же, как и бессознательный паренек в их руках. Такими же, как синий здоровяк, провожающий их продвижение тоскливым виноватым взглядом, такими же… как и я.

— Малышш, ты чего так побледнел? Тебе плохо? — обеспокоенный голос, раздавшийся рядом, слегка привел меня в чувство и я неохотно оторвался от созерцания понуро выходящего из-под купола четырехрукого и стремительно обернулся к говорящему.