Книга Дракон и сосиски или Путь к сердцу тёщи, страница 21 – Елена Северная

– Сам приблудился, – вздохнув, я попыталась взять у брата пакет поменьше.

– Иди, давай, собирательница сирых и убогих, – пробурчал Тимка, а затем неожиданно с тоской в голосе задал вопрос: – Он, что, правда, Тотошку заберёт?

– Правда, – пряча глаза, ответила я. – Мне и самой не хочется расставаться с малышом.

– Так, давай, не отдадим! – вдруг разволновался Тимка. – От хороших хозяевов животные не сбегают.

Я только помотала головой. А что сказать? Я и сама ничего не понимаю.

Бабуля обещала нам вчера, что сегодня всё объяснит: и то, почему мы слышим драконёнка и Тарзана, и то, кто на самом деле Тотошка, и вообще. Может, после обеда расскажет? Приставать к ней с расспросами – гиблое дело. Бабуля – железная леди. Если не хочет говорить, ни за что не скажет. Так что оставалось только ждать.

На кухне нас встретил аромат борща и свежеиспечённых шанежек. Под ногами крутились Тотошка и Муська, Анька уже сидела за столом и недружелюбно сопела, глядя на нас обиженными глазами. Интересно, за что ей прилетело?

– Вас только за смертью посылать, – буркнула малявка. – Есть хочется, а мама сказал ждать, пока все не соберутся. И где твой жених-оборванец? – в упор глядя на меня, закончила она гневную тираду.

– Какой жених? – подняла брови мама и недоумённо посмотрела в мою сторону. – Так это правда?

Она поставила на стол полное блюдо с картофельными шанежками и картинно схватилась за сердце:

– Только через мой труп. Тебе учиться надо! Первый курс ведь окончила! Какой замуж?

– А щас, – буркнул Тимка, выгружая продукты на стол, что стоял у стены. Его использовали для готовки.

– Александра взрослая девушка, – заступилась за меня бабуля. – Сама может решить.

– Какое «сама», ба? – у мамы, похоже, сейчас начнётся истерика. – Ей всего 19 лет! Пусть сначала диплом получит!

– Хватит, – ледяным тоном оборвала её бабуля. – Прекрати истерику, Катерина. Вспомни, сколько тебе было лет, когда замуж выскочила.

Мама поджала губки, подкрашенные розовой помадой, и засопела в унисон с мелкой. А я впервые задумалась: а во сколько, и правда, мама вышла замуж? Ей сейчас 37, мне 19. Э-э-э-э, получается в 17? Как так? Я покосилась на Тимку: он уже закончил разбор пакетов, загрузил в холодильник всё, что там должно храниться, на столе оставались Муськина еда и бутылка кетчупа. Похоже, его этот вопрос не волновал. Тогда я переключилась на бабулю. Она пожала сухонькими плечиками и кивнула на маму. Я уставилась на маму.

– Что? – выгнув недовольно бровь, буркнула родительница. – Так бывает.

Та-а-ак, кажись, меня ждёт очередной сюрприз. Сколько же их ещё ждать? Честно говоря, уже достаточно. Лимит закончился ещё вчера.

– Что бывает? – тут же с любопытством спросила сестра.

– Ничего, – опять буркнула мама и поставила перед ней тарелку с борщом.

– Ф-у-у, опять гадостный борщ! – скривилась поганка и капризно заявила: – Хочу сосиски с пюрешкой!

Бабуля, находясь в вечно активном пофигизме, потянулась, чтобы забрать у мелкой тарелку со словами:

– Мы едим борщ. Кого не устраивает – дорога из кухни открыта всегда!

Это она так завуалированно сказала «открыта нафиг». Бабулечка у нас с аристократическими замашками. Ну, чисто княгиня или графиня.

– Ба! – вцепилась мама в её руку. – Анечка сегодня не в настроении, не обращай на неё внимания!