Книга Бесконечная жизнь полная бесконечной похоти, страница 141 – Никита Кита

Услышав такое, загорелый мужик оторопел. Его ладонь с камнем замерла и не спешила заряжать пращу.

— Так ты говорящий⁈ — заорал в ответ строгий старческий голос.

— Конечно говорящий! Иль ты совсем оглох на старости лет и не слышишь мою речь⁈

Дед дёрнул головой от удивления и округлил глаза.

— А кто ты такой, етить тебя в корень⁈

— Ты наверное ещё и ослеп, дурень горбатый! Котолюд я! Вишь какой хвост⁈

Парень повернулся боком и хвастливо провёл рукой вдоль пушистого отростка, изогнутого волной.

— Ч-чего⁈ Какой, ойра дери тебя, катаблуд⁈ — от частого крика голос деда осип и ему пришлось откашляться — Что ты тут забыл, тварь блохастая, а⁈

— Я явился сказать тебе, что завтра приду и сожгу к едрени матери все ваши поля! Чтобы вашему табору жрать было нечего и чтобы вас королевские мытари самих на колбасу пустили!

Тут, юноша громко и заливисто рассмеялся. Потом обернулся и дразняще покрутил тощим задом.

— Ч-чего-о⁈ — возмущённо воскликнул старик — Скажи, что ты пошутил малец, а не то я тебя на харачунском столбе башкою вниз подвешу!

Пауль снова повернулся лицом и закричал фразу, после которой он надеялся спровоцировать сторожа на решительные действия.

— Ты ещё не понял, маразматик плешивый⁈ Мне на весь ваш презренный людской род начхать! Я хочу, чтобы все людишки поскорее выздохли и чтобы земли ваши нам, котолюдам отошли! Ваших детей мы бросим в котлы и наварим похлёбки! А ваших женщин…

Лагот не стал дослушивать похабную речь. Он просто поклацал языком и его чудный питомец мгновенно среагировал. Длиннющая широченная пятнистая туша бросилась вперёд, нещадно разрывая и вытаптывая рожь. Пока перерожденец оценивал габариты несущейся на него зверюги, ремешки пращи снова раскрутились.

«Ну, повеселимся!» — подумал Вейгер, вставая в боевую стойку.

Тихако оказался редкой в здешних краях, но в целом популярной в Архануре породы чарка вислоухий. Их завезли в незапамятные времена, странствующие по морю торговцы, прибывшие из очень жарких краёв. Поговаривают чужеземцы спаривали собак с гигантскими гиенами, чтобы вывести таких крупных и широкоплечих тварей. В переводе с языка заморских народов, чарка означало «копатель». Опытные сабоководы рассказывали Вейгеру, что изначально эта порода была короткошёрстной и, вроде-как, имела внушительных размеров горб на спине, аки у пустынных коней — верблюдов. Уже позже, пройдя ассимиляцию в более прохладном климате, чарки обросла длинной волнистой шерстью и избавилась от горба. Славный воин всегда скептически относился к подобным байкам, которые травили, обычно, на пьяную голову.

Надо сказать, Тихако являлся довольно рослым псом, даже для своей породы. Его толстые лохматые лапы можно было вставить медведю, заместо родных, и тот не заметил бы разницы. Широкий мускулистый торс запросто прокатил бы на себе троих детей или самого хозяина, только держись покрепче. Здоровенную пасть на внушительной морде, прикрывали обвисшие слюнявые щёки. Казалось, её размеров хватит, чтобы глотать взрослых кур в один укус, не пережёвывая.

Ростом чарка, не вставая на задние лапы, доставал низкорослому Паулю до надчревья. Весом превосходил его минимум вдвое, а то и втрое. Хрупкие колосья никак не могли сдержать вал прущей туши и, похоже, даже не замедляли её.