Книга Бесконечная жизнь полная бесконечной похоти, страница 172 – Никита Кита

— Я сейчас поеду на рынок. Где тебя высадить? — поинтересовался возничий у Бернарда.

Перерожденец судорожно стал вспоминать расположение улиц в Нодльхорне. Если город не стирали до основания за прошедшие сто лет, он сумеет сориентироваться по старой памяти.

— Э-эм-м-а… Довези меня до поворота на торговую площадь. — сказал парень.

Старик обернул на него подозрительный взгляд.

— Так ты здесь не впервой? — серьёзно спросил он.

— Ну как сказать… — попытался быстро оправдаться Вейгер, но не придумал ничего убедительного. — Короче! Это не твоё дело, дедуля. Меньше знаешь, крепче спишь.

— В этой жизни тебе будет очень сложно. — такие последние слова напутствия сказал седой землероб Бернарду.

Он доставил его почти в центр, не доезжая пары кварталов до особняка губернатора. Высадил единственного пассажира и повернул направо, на дорогу ведущую к торговой площади. Поток людей здесь был ещё больше, чем на восточных воротах. Зажиточные горожане расхаживали в дорогих цветастых одеяниях в сопровождении прислуги, а иногда, и вооружённой охраны. Женщины одевались преимущественно в длинные камизы до щиколоток, с просторными рукавами. Мужчины носили туники поджатые тканевыми поясами и кожаные штаны.

Дома вокруг по три и четыре этажа, вздымались выше оборонительной стены. Хозяева не стеснялись украшать их не только клумбами и подвесными кашпо с цветами, но и мраморными статуями, а также декоративными деревцами. Перед некоторыми дворами стояли каменные скамейки, вмонтированные в уличную брусчатку, и широкие кирпичные столбы с фонарями. Вместо деревянных ставней оконные проёмы закрывали створки с прозрачным стеклом. А кое-где встречались и целые витражи, изображающие легендарных животных и высших богов. Маленькие балкончики по несколько штук в столбик торчали из высоких фасадов. Двускатные крыши из дорогой глиняной черепицы оканчивались деревянными водостоками.

Кроме богачей и их наёмных работников, здесь ходили госслужащие: стражники с алебардами, следящие за порядком; разноранговые чиновники носящиеся с книгами и бумагами; молодые, начинающие чародеи со стопками свитков и сумками полными ингредиентов для зелий; уборщики с вёдрами и лопатами, прибирающие за любой животинкой решившей навалить кучу посреди дороги. С южного направления шла цепочка возов торговцев, огибающих правительственный квартал, с намерением добраться до рынка.

На парнишку с кривоватыми ушами, одетого в старые засаленные лохмотья, косились с нескрываемым презрением. Встречаясь глазами с хмурыми взглядами ухоженных надушенных парфюмами барышень и недовольными строгими рожами состоятельных мужчин, Вейгер чувствовал себя куском лошадиного дерьма, который нужно просто вытереть с отполированного камня, смыть в ведро и вынести грязную воду за пределы стены, чтобы не распространять вонь нищеты в этом благородном, сияющем достатком месте.

«Так…» — стал рассуждать перерожденец, придерживая ремешок наплечного мешка одной рукой — «Сначала мне нужно раздобыть денег. Затем искупаться, постричься и купить хорошей одежды. И не только, чтобы не выделятся на общем фоне. С приятным запахом и приличным видом, можно уже наплести кому угодно и что угодно. Присесть на уши какой-нибудь наивной дочери влиятельного папаши, вышедшей на прогулку в одиночку. И присунуть ей под платье в переулочке, пока никто не видит… Ладно, кого я обманываю? Нормальное лицо и уши Бернарду я не куплю ни за какие деньги. Ни одна мещанка из богатой семьи в здравом уме такого уродца слушать не станет. Выбор у меня не велик: либо зашуганная служанка, либо шлюха согласная хоть с горным гоблином переспать, только отвесь серебра побольше.»