Книга Попаданец в тело матери роя пожирателей вселенной. Том ll, страница 127 – Никита Кита

Неожиданно занавеска на входе в древесный домик откинулась. Луч тусклой масляной лампы скользнул по чаще и снова скрылся за плотной тканью. На помост вышел покачивающийся пьяный мужчина. Лениво шаркая ботинками по скрипучему мостику между платформами, он проследовал к туалетной дыре. Рабочая пила закономерно исчезла в глубине клетки и к тому же спряталась от прямого взгляда в складках грязной хламиды, чтобы не отсвечивать ярким пятном на тёмном фоне.

Разбойник спустил штаны и опорожнился жидким. За делом он перекинулся с пленником парой фраз. Слабый, хриплый, измученный голос старика не вызывал ничего, кроме жалости. Пьяница вернулся в домик, едва волоча ноги и беспечно опираясь на хлипкие поручни всем весом. Заметить бахрому из рваных ворсинок на канате запирающего механизма, его затуманенному взгляду оказалось не под силу. Тогда узник вернулся к подготовке побега, заелозив заточенными зубцами уже более нагло. По нервным ускоренным движениям старческих рук было видно, как неожиданно возникшая надежда на спасение окончательно укореняется в сознании и порождает искреннюю веру в собственное светлое будущее.

В какой-то момент верёвочный обод разорвался, железный замок качнулся и повис на одной полосе каната, намеренно удерживаемой пальцами гуманоида от падения. Мужчина медленно отворил клетчатую створку, горбясь, аккуратно вышел за пределы деревянной камеры, упёрся ладонями в колени и дрожаще вздохнул. Насекомые болеющие за успех беглеца затаили дыхание и напряжённо наблюдали, удастся ли воплотить задуманное.

Старик плавно зашагал, ступая бесшумно, словно тренированный ниндзя. Тощее исхудавшее тело помогало ему быть легче тополиной пушинки, а опыт прожитых лет даровал безмятежность капли утренней росы свисающей с кончика травы. Но какая-то треморная дрожь в конечностях пожилого реконструктора всё же присутствовала. Пилу он держал в ладони наготове, видать, чтобы пырнуть любого встречного ублюдка, который встанет на пути у его освобождения. Лицезрея такую решительность, Фёдор даже задумался о прямом участии в возможной схватке, на стороне беглеца. То, что за помощь в побеге Рой возьмёт плату со старика его плотью и кровью, это уже вопрос третий. Сейчас враг у них общий, а значит можно кооперироваться.

Шагая по первому мостику, гуманоид двигался какими-то зигзагами и явно выбирал под стопу определённые доски, что позволяло полностью избегать скрипа.

«Он что, знает какие половицы скрипят, а какие нет?» — задался вопросом мыслительный центр — «Готовился к побегу и ждал удобного случая?..»

Вот старик добрался до первой платформы с домиком и украдкой двинул в обход жилища полного безжалостных убийц. Оса медленно поворачивала голову и не решалась перелететь на более удобную позицию, чтобы не насторожить бандитов жужжанием.

Беглец взошёл на второй межплатформенный мост. Там за ним продолжил слежку уже другой слуга, глинотел. Из второго домика на дереве долетала ещё более громкая и яростная перебранка. На её фоне старик засеменил ножками, невзирая на скрип мокрого помоста под босыми стопами. Внутри помещения раздался грохочущий удар. Складывалось впечатление, что кто-то опрокинул стол или метнул табуретку.

Наконец бедолага добрался до единственного пути вниз — канатной лестницы закреплённой рядом с грузоподъемной лебёдкой. Он отложил пилу на пол, чтобы освободить обе руки и потянулся к верёвкам с вплетёнными в них жердями. Стоило ему отыскать нижний край и приподнять его, как относительную ночную тишину прорезал тоненький звон колокольчиков. Шум в комнате полной головорезов разом стих. Беглец рефлекторно испуганно обернулся. Занавеска откинулась и из прохода вылетела перекошенная бандитская морда со свежей кровоточащей раной на виске.