Книга Попаданец в тело матери роя пожирателей вселенной. Том ll, страница 44 – Никита Кита

У кольцевых всё было тихо и спокойно. Глинотел на юго-востоке увидел прайд льволков из четырёх особей, которые мелькнули в поле зрения на полминуты, а после исчезли в зарослях. Жучку показалось, что один из зверей хромал и имел кровавые следы на бело-буром боку.

«Кто же их так помотал?..» — стало интересно Фёдору — «На ум приходит только медведь-горбун.»

Ещё юноша вспомнил картину того, как кабаны-ирокезы рвали древесные стволы. Но такое работало с неподвижными целями, а ловкий хищник вряд ли позволит насадить себя на клык.

Сидя задницей на порваной попоне покойного козерога, пленник усердно мастерил что-то из дерева. Натесав несколько десятков мелких колышков и сложив их в кучку, жуколов принялся сортировать свои брёвна по длине. Окинув взглядом имеющиеся заготовки, он почесал подбородок и вдруг обратился к гусенице-светлячку.

Гуманоид несколько раз повторил слово «мики» и помахал рукой в подманивающем жесте. Головастик дёрнул головой вверх, отвечая ему: «я вижу твои сигналы, чего надобно?». Тогда реконструктор указал пальцем на самое длинное бревно в его коллекции. Потом выставил перед собой две ладони параллельно друг другу и поводил ими туда-сюда, что на межгалактическом языке жестов означало слово «длина». После этого пленник опять указал пальцем на самую длинную деревяшку, а второй рукой показал два пальца. Объяснение было вполне ясным, хоть и слегка двусмысленным — гуманоид просил либо ещё одно, либо ещё два таких же длинных бревна.

Работяга подполз к заготовке своего привдорного столяра и постучал по ней клешнями. Потом подполз к здоровой ноге жуколова и легонько постучал клешнями по голени. Проделав эти действия, гусень вернулся на место, где стоял в качестве источника света. Управляющее сознание понадеялось, что гуманоид понял его согласие на исполнение заказа по доставке новых пиломатериалов. Пленник сложил ладони, словно в молитве, и быстро покивал с закрытыми глазами. Похоже им удалось найти общий язык.

Реконструктор вернулся к работе и занялся вырезанием на торцах заготовок круглых пазов. Больше он ничего не требовал и даже не пел.

У болотца на северо-востоке вождь и дикарь тихо о чем-то говорили. В общении с главарём банды дикий ублюдок становился каким-то более цивилизованным что-ли. Хотя идиллия и взаимопонимание у них в диалоге продлились не долго. Оборванец неожиданно перешёл на повышенные тона и стал бить пальцами вождя в грудь, предъявляя какие-то претензии. Тот положил ему на плечо руку и малость встряхнул оборзевшего напарника. Они продолжили говорить и каждая новая фраза вылетала всё быстрее, всё чаще лезла вперёд предыдущей или обрывалась на полуслове. Складывалось впечатление, что реконструктор в рванье напористо пытается высказать недовольство и доказать свою правоту, а реконструктор в шубе его убеждает успокоится и прекратить негодовать. Закончилось всё тем, что дикарь грубо скинул ладонь главаря с плеча и обиженно пошагал дальше копаться в болоте.

«Эх, вот бы понимать их речь…» — взгрустнул Фёдор — «Надо бы поймать в плен реконструктора, который обладает навыками письма и хорошей эрудицией и использовать его для обучения местному языку. Может вождь отморозков таким является? Стоит проверить, если он конечно сдастся в плен жукам живым.»