Книга Попаданец в тело матери роя пожирателей вселенной. Том ll, страница 80 – Никита Кита

— Рхака… Донка… Ми-иару… У-учук.

Фёдор понял, что под словом «учук», реконструктор подразумевает «мясо». И судя, по жестикуляции, гуманоид просит покормить его не яблоками, которые он назвал «чонка», а мясом. Хотя, возможно слово «чонка» переводиться как «фрукт» или «овощь».

«Не слишком ли ты наглые запросы делаешь, дружок.» — подумал мыслительный центр — «Ну дам я тебе кусок сырого мяса. Жарить я его всё равно не буду, ради тебя. И что ты, сожрешь его? А потом проблюешься. Оно мне надо? Сиди на вегетарианской диете и будь благодарен за то, что имеешь. Я-то мог тебя самого давно на учук пустить, но терплю зачем-то…»

Королева потянулась к заключённому хоботком и грубо толкнула его в плечо, после чего гулко зарычала утробным басом. Миару дёрнулся и скрючился, демонстрируя, что ему неприятно.

«Ну всё, разговор окончен, будешь ещё ты мне нервы портить!» — рассердился коллективный разум.

Матка схватила гуманоида хоботком, вместе с костылями, резво перенесла его к проёму в темницу и поставила в проходе. Гусеницы в большом зале погасли. Остался только один источник света — дежурный головастик-светильник в камере. Огорчённый Миару поковылял к спальному месту. Там он уселся на баранью попону, а костыли опёр на стену рядом с собой.

Древесный ремесленник вернулся к реализации своего проекта. Теперь, с новыми досками, добытыми из разбитых шкафов, полок и скамеек, ему нужно было пересмотреть цели применения разных заготовок. Для начала мастер занялся сортировкой пиломатериалов по длине.

Ближе к вечеру во дворе разграбленного трактира началось некое действо. Пробка из телег на дороге рассосалась, а большинство реконструкторов столпились под забором с внутренней стороны. В центре площадки разожгли костёр, вокруг которого собрались стоящие на коленях женщины, произносящие молитву.

Огромную ящерицу увели обратно в деревню за ненадобностью. Зато приехала повозка с крытым верхом. Из неё вышла таинственная особа облачённая в длинную мантию, закрывающую всё тело. Гладкую атласную ткань покрывал вышитый орнамент, изображающий переплетения лозы с листочками. Более детально рассмотреть рисунок с большого расстояния осы не могли. На голове незнакомца сидела массивная деревянная маска, имитирующая голову зубастого зверя. Фёдор увидел в этой маске лик медведя-горбуна.

Переодетый гуманоид плавно приблизился к костру. При этом, молельщицы громко взвыли, напевая какой-то религиозный мотив. Двое мужчины направились к открытому огню, неся за лапы молодую козу. Они остановились напротив таинственной особы и подняли козочку чуть выше голов. Наряженный в некое священное существо гуманоид развёл руки в стороны и из широкого рукава его мантии вылезла четырёхпалая кисть, сжимающая нож. Остриё церемониального оружия, насколько могли видеть разведчицы, представляло из себя большой дугообразный клык.

Реконструктор в маске подскочил и всадил нож в брюхо домашней скотинке. Та надсадно заблеяла и судорожно задергалась, но мужчины крепко держали каждую её конечность. Вытекающей кровью они окропили пламя и угли, после чего ряженый в идола гуманоид повторно набросился на козу, нанося по ней удар за ударом, попадая каждый раз в разные места. Поющие женщины сели на колени и принялись раскачиваться из стороны в сторону. Когда жертва окончательно испустила дух, её насадили на вертел и поставили жариться над костром.