Книга Попаданец в Рой Пожирателей Вселенной. Том IV, страница 73 – Никита Кита

Слон принялся всасывать фиксирующий силикон с тела мужчины. Тем временем, в проходе в комнату появился дедок. С открытым ртом он глядел на своего новоиспечённого соседа и поглаживал пальцами перстни на руке.

Слизевик поглотил основную часть спецвещества, и, на всякий случай, заключил конечности реконструктора в силиконовые кандалы. Из-за нестабильного ментального состояния поведение Миару было непредсказуемо, так что лучше, чтобы он оставался ограничен в своих действиях.

Закончив пылесосить одежду лежащего гуманоида, жук убрал у него изо рта слизевой кляп. К удивлению Фёдора, разумные сородичи не бросились тут же обмениваться фразами. Слон покинул помещение, оставляя старца и инвалида один на один, не считая светящихся головастиков.

Дрожащий от холода жуколов потянулся к костылю. Его стёганка, способная подсобить ему с согревом, валялась на гамаке, доставленная сюда слугами.

Учитель обратил внимание на то, что у другого пленника деревянная шина на колене. Ничего не говоря, он помог ему подняться.

Миару сунул опору под подмышку, приподнял голову и из-под лба посмотрел старцу в глаза. Затем он тихо заговорил, почти шёпотом, хотя подслушивать их было некому. Вероятно, гуманоид просто истратил весь ресурс своих голосовых связок и теперь не мог говорить громче.

Учитель ответил ему гораздо более уверенным тоном, после чего протянул мужчине руку. Жуколов постоял пяток секунд в замешательстве, но в итоге согласился на взаимодействие, и гуманоиды совершили римское рукопожатие. В тот момент новоприбывший сиделец вперил взгляд в золотой перстень в районе своего предплечья и неотрывно глядел на него какое-то время.

Дальше Миару развернулся и измучено поковылял к гамаку. Потребность одеться сейчас была для него превыше всего.

Параллельно реконструкторы принялись негромко переговариваться. Один уселся на лежбище, а другой стоял посреди комнаты. Обессиленный видок старика подсказал Фёдору, что следует принести ему стул. Гусеница притащила табурет, и оба гуманоида отреагировали на это, отпустив какие-то комментарии.

Учитель приземлил задницу, и весь дальнейший диалог пленников протекал в сидячем положении. Из получаса болтовни перерожденец уловил лишь два знакомых слова: «Миару» — прозвучало пару раз; «Вархата» — прозвучало раз тридцать.

Периодически гуманоиды смотрели на рабочих Роя или указывали на них пальцами. Лицо жуколова бессменно изображало обеспокоенное боязливое выражение. Несколько раз он пощупал слизь, на которой сидел, а однажды, перебил старика и начал что-то втолковывать ему, срываясь на крик. Учитель, время от времени, удивлённо вздымал надбровные дуги и открывал рот.

Был и момент, когда речь зашла о печатке с алмазами. Тогда в реплики сидельцев затесалось словосочетание «Дэй Пюрата».

Пока происходил разговор двух аборигенов, Фёдор установил мангал на открытой местности, в двух километрах от тюрьмы, и разжёг в нём костёр. В роли сковородки выступало пять одноручных мечей, которые насекомые нашли в лагере разбойников. Сложив их валетом, лезвиями впритык друг к другу, повар-самоучка получил единую стальную плоскость, нагревающуюся от огня.

Главенствующий разум подготовил фарш из мяса перловиц, смешав его с накрошенными луковыми цветами. Затем он присыпал всё это парой припасённых специй и дал блюду настояться, покуда прогорали деревяшки в мангале. Вывалив фарш на раскалённую сковороду, Фёдор поставил двух каменных крабов по бокам. Если ракообразных хорошенько прожарить, то их наверняка будет легче достать из раковин.