Книга Эльфийские Уши 2, страница 130 – Никита Кита

Ближе к вечеру всадники сделали привал и вскоре их нагнали остальные бойцы ведьмачьей гильдии. Они опять не палили костры и ели холодную сырую пищу, сидя в темноте. Герарт во второй раз подозвал к себе юношу, накормил вкуснейшим мясом, и пока он уплетал за обе щёки, задал тысячу вопросов.

А как ты ухаживал за больными? А сколько больных? А чем болели? А что едят эльфы? А как они строят жилища? А сколько у эльфов детей? А какие у эльфов религиозные обряды? А какая у них домашняя одежда? А чем пахнет их дерьмо? Сколько смотрителей было у Годвина до и после? Как он добирался до насыпи? Почему он решил идти, именно до насыпи?

У парня заканчивалось терпение и гасла фантазия. Настолько детально, он свою легенду не продумывал и приходилось импровизировать на ходу. В конце-концов, Годвин сослался на усталость и чрезвычайную боль в рёбрах (последнее было ничуть не выдумкой), и отпросился поспать.

Лёжа на оленьей шкуре, под пологом, он долго не мог уснуть, прокручивая в голове все сказанные слова и ища в них несоответствия. Он также задал себе ещё несколько вопросов, которыми его могли бы подловить ведьмаки и заранее продумал правдоподобные ответы. Волнение, из-за непрекращающихся подозрений, не давало уснуть пол ночи. Юноша всё ждал, что к нему подкрадётся ведьмак и устроит резкий допрос, пока его сознание ослаблено сонливостью.

Ничего такого не произошло, и на следующий день, ближе к обеду, они добрались до основного лагеря. Он был разбит на рубеже леса и травянистой равнины, у небольшого посёлка, расположенного в одном дне пути, на юг, от столицы. Идеальное место для снабжения провизией и организации нападений вглубь лесных просторов.

Годвин был поражён численностью собранных войск. По его скромной оценке в лагере разместилось более полутысячи воинов. Это было в разы больше, чем необходимо для лёгкой победы над маленькой деревушкой. Очевидно, кого-то влиятельного, в висок клюнула птица безумия, раз он принял настолько безрассудное решение…

Перво-наперво ведьмаки потянули беглого раба в свою часть лагеря. Хотя, по хорошему, его требовалось показать командиру Селегриму, а потом отдать обратно королевским гвардейцам. К слову, шатры с их символикой юноша сразу заметил в другом конце палаточного городка. Значит, здесь наверняка найдутся знакомые лица…

Вернувшийся отряд, встречала толпа рядовых вояк, которые, по всей видимости, ждали увидеть ещё порцию пленных эльфов. Вместо этого ведьмаки притащили, какого-то искалеченного паренька и всеобщий интерес быстро угас. Отдав притомившихся лошадей конюхам, они прошлись к палаткам Туманной Реки на своих двоих. И тут, Годвин увидел то, из-за чего сердечко заколотилось в груди, как бешеное. За полянкой с кострищем, располагались две телеги, груженные огромной стальной клеткой. За решёткой виднелись неподвижные макушки белобрысых голов.

Юноша сдерживал прилив эмоций, но тело предательски дрожало, а глаза лезли на лоб. Он не мог оторвать взгляда и это подметил Герарт.

— М-м, парень, да тебя трясет от злости. Подойди взгляни, какие ничтожные теперь твои мучители.

Годвин зашагал, навстречу клетке, мысленно молясь всем существующим богам, чтобы эльфийки случайно не выдали его. Приблизившись, он ощутил жуткий смрад. Похоже длинноухие гадили прямо под себя и никого это не волновало. Ведьмачий главарь стоял рядом с юношей и пристально следил за его реакцией. Парень понял, что ему нужно показать максимальное презрение, хотя внутри он хотел рыдать. На помощь пришёл запах. Годвин просто сосредоточился на зловонии и скорчил гримасу отвращения.