Книга Эльфийские Уши 2, страница 38 – Никита Кита

Парень представил, как он лежит на большой кровати, зажатый меж Авилиной и Фелисией. Красавицы целуют его и ласкают руками, а Годвин дарит им в ответ каплю внимания и отвлекается на каждую по очереди. Беатриса возвращается из похода с котомками полными еды и они вместе садятся за дружный ужин, на котором весело общаются и смеются. Потом юноша берётся ублажать прибывшую эльфийку, пока остальные две помогают доводить её до оргазма. Или наоборот, все трое милашек присасываются к телу ртами в разных местах и устраивают ему акт непомерной похоти. Навесной домик наполняют натужные стоны трёх пошлых голосов. Парень выпускает семя на оголенные тела, и каждая пытается урвать по больше. Перед сном он использует их вместо одеяла и подушек, засыпая окутанный девичьей нежностью.

От таких фантазий у него затвердело в штанах, а в голове расползлось приятное чувство блаженства. Вот только реальность разительно отличалась.

Хозяйка встала со скамьи, сделала пару шагов к выходу, после чего обернулась на Годвина и поглядела сердитыми глазами. Её ладонь все еще держалась за рукоять меча, рассылая угрозу всем, кто это заметит. Юноша поспешил занять место рядом. Когда он остановился подле эльфийки, некоторое время она неподвижно стояла и сверлила его взглядом. Парень раболепно опустил голову. В его сознании застыла картина гневного личика любимой. Даже таким, оно выглядело прекрасным и манило к себе ладони, губы и еще кое-что...

Теперь, когда он утратил то что имел, Годвин смог по новой оценить красоту Авилины. Её большие голубые глаза, подчеркнутые полосочками румянца на нежных щеках. Её безупречные, симметричные брови, такие же светлые, как длинные и шелковистые волосы. Её чудный, ровный носик и пухлые губки, за которые хотелось укусить. Нынче всё это казалось запретным, недоступным, и от того, вдвойне притягательным.

Ещё сегодня с утра, юноша мог взяться за мягкую копну золотистых волос, потянуть за них к любой части тела, и эльфийка, без лишних разговоров, прильнула бы к коже устами. Теперь он корил себя, за то, что по его вине подобная возможность пропала. Вернее сказать, он начинал себя ненавидеть и призирать, ведь прошляпить такую девушку, как Авилина, мог только величайший в мире дурак.

Немного постояв в гнетущей обстановке, Авилина вдруг развернулась к парню спиной и, вновь пошагала на выход.

“Что это было?” — мысленно удивился он — “Она показывает свое превосходство?”

Годвин потопал следом, оглядываясь по сторонам и ловя встречные взгляды других эльфиек. В отличии от момента перед собранием, интерес в их глазах поугас, а вместо него появилась озадаченность. То ли страх перед Авилиной стал тому виной, то ли то, что в чужаке пропала надобность, как в мужчине.

Молча парочка проследовала на улицу. Снаружи они прошлись по полянке, в такой же вязкой недомолвленности. Девушка замерла у канатной лестницы к дому и заговорила не оборачиваясь:

— Тебя учили выражать уважение?

— Что? — не сразу понял вопроса юноша.

Тогда эльфйика резко дернулась и влепила ему болючий подзатыльник.

— Я спрашиваю, тебя учили уважению в твоей сраной гвардии?! — заорала она.

Парень не стал поднимать голову, которую прикрыл ладонями, а сразу упал на одно колено и низко поклонился. Это напомнило ему первый год обучения в королевских казармах, когда в целях муштры их нещадно били палками и кулаками. По сравнению с теми временами, удар Авилины ощущался, почти ласковым поглаживанием.