Онлайн книга «Воспоминания»
– Дорогая, ты просто сошла с ума! – Да, от тебя, – счастливо рассмеялась Сирина, вручая ему второй сверток с зажигалкой, который он развернул с таким же восторгом. – Господи Боже мой, Сирина! Ты меня просто балуешь! – Как бы мне хотелось тебя баловать. Если б… Но он стиснул ее в объятиях, лишая возможности продолжать. – Я не был бы счастливее, чем сейчас. Счастливее быть просто невозможно. Ты мой самый дорогой и самый бесценный подарок, когда-либо дарованный мне судьбой. С этими словами Брэд медленно разжал руки, выбрался из кровати и направился к комоду, стоявшему в дальнем конце комнаты. Сирина с удивлением следила за его действиями. – Что ты там ищешь? – Ох, и сам не знаю. Подумал, вдруг Санта-Клаус оставил тут что-нибудь для тебя? – С улыбкой он бросил на нее взгляд, полный любви. – И это после всего, что ты надарил мне вчера? Но Брэд уже решительно шел к ней, держа в руке небольшую коробочку, завернутую в блестящую обертку. Узкая серебристая ленточка и интригующе маленькая коробочка, которую он протянул ей, притягивали ее внимание и пробуждали любопытство. – Тебе, дорогая! Сирина покачала головой: – Я не заслуживаю дополнительных подарков. – Что ты, ты достойна только самых лучших, самых замечательных. Ясно? – Да, сэр. Сирина шутливо отдала ему салют и начала разворачивать обертку. Даже обертка выглядела очень шикарной, а небольшая черная коробочка тем более. Когда Сирина открыла ее и увидела то, что лежало в ней, у нее перехватило дыхание. Руки ее задрожали, она взглянула на Брэда почти испуганно: – О Брэд! – Нравится? Он быстро извлек из коробочки кольцо и надел его на дрожащий палец Сирины. То был розовый, совершенно прозрачный бриллиант овальной формы, окруженный меньшими по размеру белыми алмазами, вставленными в тонкую золотую оправу. Кольцо отличалось элегантными пропорциями, изумительным цветом и великолепной игрой камней. Оно чудесно смотрелось на изящной руке Сирины. – О Боже ты мой! – Сирина лишилась дара речи, как зачарованная глядя на кольцо. – О Брэд! Слезы подступили к ее глазам, он улыбнулся, тронутый и довольный ее нескрываемым восторгом. – Ты заслуживаешь десятков таких колец, Сирина. Немцы мало что оставили в Париже. Когда мы вернемся в Штаты, купим тебе модную одежду, меха, украшения, шляпки – словом, все, что тебе понравится. Ты всегда будешь моей принцессой. В последовавшие месяцы Сирина коротала дни, то прогуливаясь по Булонскому лесу, то посещая тихие, наполовину пустые музеи, то бесцельно заходя в магазины, все время с нетерпением дожидаясь вечера и прихода Брэда домой. Все, чего ей хотелось, – это видеть мужа. Брэд обнаружил в ней страсть, о существовании которой прежде и не подозревал. Вдвоем они проводили много времени: глядя на огонь камина, сидели в библиотеке, беседовали, целовались, обнимались, затем, словно расшалившиеся дети, мчались на второй этаж. Но как только они оказывались в спальне, то сразу же переставали быть детьми. Их занятия любовью стали уточненными и бесконечными. Так незаметно зима сменилась весной. Работы у Брэда стало гораздо меньше. Наиболее срочные послевоенные проблемы начали понемногу разрешаться, а за долговременные еще несколько лет не собирались браться. Поэтому то, что оставалось, представляло собой приятную текучку с не особенно напряженным графиком, позволявшим помечтать, сидя за рабочим столом, провести ленч с женой, побродить с ней по паркам, а затем вместе с ней мчаться домой, где ждало еще одно страстное приключение, прежде чем вновь вернуться за свой рабочий стол. – Я не могу каждый день после ленча заниматься с тобой любовью, – как-то майским утром в полусонном состоянии пожаловался он Сирине, лежа в ее объятиях, счастливый и опустошенный. – Почему бы и нет? Неужели ты думаешь, что твоя жена станет возражать? – улыбнулась Сирина. Теперь она выглядела более взрослой, чем пять месяцев назад, когда поезд привез ее в Париж из Рима. – Моя жена? – Брэд взглянул на нее, волосы его были всклокочены. – Это не жена, это сексуальная маньячка. Сирина рассмеялась. – Неужели ты не понимаешь, что, когда мне стукнет сорок, я буду выглядеть на все шестьдесят, если и дальше все будет продолжаться в таком же темпе. Однако по выражению его лица было ясно, что он ничего не имеет против, и Сирина бросила на него лукавый взгляд: – Ага, ты уже жалуешься? Сегодня в ее глазах Брэд заметил странный блеск, словно она скрывала что-то. Брэд вспомнил, что в первый раз обратил внимание на этот блеск, когда Сирина вышла к ленчу… – Итак, вы жалуетесь, подполковник? – Ну, не то чтобы… Однако вам следует знать, что я не смогу продолжать в том же духе, когда мы вернемся в Штаты. Сирина вопросительно склонила голову. – Понимаешь, просто американцы так себя не ведут… – Они не занимаются любовью? – Сирина напустила на себя испуганный вид, а в глазах плясал все тот же бесенок. – Никогда. – Ты обманываешь. – Нет. – Он усмехался, глядя на нее. – Проклятие, мы не сможем продолжать заниматься любовью так же, как сейчас, потому что мой перерыв на ленч там будет гораздо короче. – Что ты хочешь этим сказать? – Мы отправляемся домой, принцесса… – В Штаты? – Сирина застыла. Она знала, что когда-нибудь это должно было произойти, но не предполагала, что так скоро. – В Нью-Йорк? – Только на три недели, в отпуск. После этого, любимая, мы отправимся в местечко под названием Президио в Сан-Франциско, и я стану полковником. Как вам это нравится, миссис Фуллертон? Стать полковником в тридцать четыре года означало головокружительную карьеру, и Сирина понимала это. – О, Брэд, – Сирина с восхищением смотрела на него, – это просто великолепно! А Сан-Франциско? – Тебе там понравится. И не только город. Тэдди будет неподалеку от нас, поскольку осенью он начнет учиться в медицинском институте в Стенфорде. И мы сможем попасть домой на свадьбу Грега. Все отлично складывается, не так ли, любимая? – Более или менее. – Сирина откинулась на подушки, опять загадочно улыбаясь. – Более или менее? Вот те на! Я получил повышение, нас отправляют домой, мы будем жить в одном из лучших гарнизонов страны, а ты говоришь «более или менее»? Сирина, я просто вынужден тебя отшлепать. Брэд притянул ее к себе, собираясь положить поперек колена, но она подняла руку. |