Книга Экзамен для дракона, страница 57 – Анастасия Алмазова

Сколько бы книг я ни пролистала, сколько бы трактатов по магической теории ни прочитала, ответа я так и не нашла. Моя магия жила своей жизнью, будто не принадлежала мне полностью. Она не лилась, как у других — цельным, подчинённым потоком, а вырывалась рывками, словно наталкивалась на преграды внутри меня. Я ощущала это почти физически: как будто магия пробивается сквозь трещины, ранит изнутри и путается, не в силах обрести форму.

Иногда, в минуты особенного отчаяния, я оставалась в библиотеке до самого вечера, уткнувшись в древние свитки и мемуары магов, которые тоже были «не как все». Я искала в их историях себя, искала объяснение тому, что жило во мне, неуправляемое, дикое, но всё же моё.

И всегда рядом был Лео.

Он приходил молча, без лишних слов. Просто садился рядом, клал голову на сложенные руки, на стол, и тихо наблюдал, как я читаю. А когда особенно скучал, когда ему хотелось быть ближе — клал голову мне на колени, и я по привычке запускала пальцы в его мягкие волосы, перебирая пряди, пока он не засыпал или не начинал рассказывать мне что-нибудь тихим голосом.

Это было моим любимым занятием. Всё, что касалось Лео, становилось для меня чем-то особенным. Словно с ним я вспоминала, что я не просто ошибка в системе, а живая, настоящая.

Рядом со мной он снимал свои доспехи, сбрасывал маску наследника герцогства и становился просто Лео, с его смешными привычками, честностью, тенью боли в глазах и упрямым стремлением защищать тех, кого он любит. Он не боялся быть уязвимым передо мной. И это значило для меня больше, чем любые красивые слова.

Вся моя хрупкая академическая идиллия рушилась под натиском великого трио зла — Люсинды Моссвуд, Камиллы Грейслоу и Арии Ивондейл. С тех самых вступительных экзаменов их антипатия ко мне вспыхнула так ярко, словно я посмела отнять у них нечто священное. И с тех пор этот огонь не утихал.

Пока рядом был Лео, уверенный, холодноватый, но грозный для окружающих, они держались на расстоянии, лишь бросая ядовитые взгляды исподтишка. Его присутствие сдерживало их, но стоило мне остаться одной, и всё менялось. Они появлялись внезапно, точно по сигналу. Будто наблюдали, высчитывали, выжидали удобный момент.

Сначала это были слова. Колкие замечания, едкие насмешки, тщательно завуалированные под утонченное высокомерие. Но, увидев, что я не реагирую, или, по крайней мере, стараюсь не реагировать, они перешли к действиям. Довольно детским, но неприятным. Подставить подножку, испортить конспекты, вылить на меня чай в столовой, будто по ошибке, конечно, с вежливыми извинениями и ехидными улыбками. Однажды они и вовсе заперли меня в одном из туалетов в дальнем крыле академии, оставив там на пару часов в полном одиночестве.

Но это было только начало.

* * *

Я спокойно поднималась по лестнице к аудиториям, держа в руках конспекты, когда впереди меня шла Ария Ивондейл. Она ступала медленно, бросая через плечо косые взгляды. Что-то в её походке казалось неестественным, слишком наигранным. И в следующий миг всё стало понятно.

— А-а-а! — вскрикнула она, поскользнулась и упала вниз с верхней ступени, театрально, будто в замедленной сцене из плохо поставленного спектакля.

Громкий крик тут же привлёк внимание. Вокруг собрались студенты, перешёптываясь и вытягивая шеи. Ария всхлипывала, корчась на полу, а затем подняла глаза полные слёз, но в них не было боли. Лишь тщательно выверенная жалость и фальшь.