Книга Танцующий в темноте, страница 15 – Т. Л. Мартин

Намек на веселье возвращается в его голос, когда он почти хитро смотрит на оставшегося брата.

Впервые я перевожу взгляд на молчаливого мужчину, сидящего напротив. Он смотрит прямо на меня, все еще частично скрытый тенью, когда слабые лучи света над столом, пытаются добраться до него. Его голова слегка наклонена, большой палец поглаживает заросшую щетиной челюсть. Как будто он оценивает меня. Осуждает меня.

Моя кожа вспыхивает, жар приливает к щекам, и я ненавижу это. Неужели он все это время так пристально наблюдал за мной?

Широкие плечи опущены, его поза более расслабленная, чем у остальных. Верхняя часть его черной рубашки расстегнута, намекая на рельефную грудь. Ни пиджака, ни галстука. Стеклянный стол позволяет увидеть, что его длинные ноги раздвинуты. Удобно. И все же волна напряжения проходит через него, под всем этим беззаботным видом. Он закатал рукава накрахмаленной рубашки, позволяя мне видеть, как напрягаются мышцы на его предплечьях, когда он сжимает кулак, а затем отпускает.

Его волосы — выбритые по бокам, более длинные на макушке — такие же черные, как мои собственные, сливаются со стенами, которые окружают нас. Но там, где моя кожа фарфоровая, у него оливковый оттенок.

Я бросаю взгляд на других братьев. Он не похож на них. Если присмотреться, никто из них не похож друг на друга.

— Ну, не стесняйся, Адам.

Райф толкает брата локтем в плечо.

— Представься красавице.

Мужчина, Адам, не отводит от меня взгляда, но уголок его губ приподнимается. Его глаза, однако, опасно вспыхивают. Смертоносно. Они такие темно-синие, что при данном освещении кажутся почти черными. Я не могу сказать, кому они больше угрожают: мне или Райфу.

Его веки опускаются, взгляд прожигает меня изнутри, когда опускается к моим губам. И остается там.

Почему-то это едва заметное движение кажется более навязчивым, чем Грифф, нагло пялящийся на мою грудь. В горле пересыхает. Я пытаюсь сглотнуть, но не могу. Внезапно быть востребованной кем-то другим кажется не таким уж плохим.

— Конечно. Брат.

Слова горькие. Глубокий баритон мягкого голоса покалывает мою кожу, когда его глаза отрываются от моих губ.

Он направляет их на Райфа, чей рот кривятся, как будто они вдвоем обмениваются какой-то личной шуткой. Шуткой, которую, кажется, находит забавной только Райф. Молчаливый вызов отражается на лице каждого из них, наполняя воздух чем-то темным, тяжелым.

Феликс качает головой, как бы предупреждая их, но Грифф попрежнему гораздо больше интересуется мной, чем обстановкой вокруг. Ни один из мужчин не вовлечен в разворачивающееся взаимодействие так, как я. Что-то заворачивается внутри меня, когда их пристальные взгляды умоляют меня отвести глаза. Но я застряла, попав в плен странной и извращенной энергии, наполняющей комнату.

В чем, собственно, прикол? И почему у меня такое ощущение, что это из-за меня?

— Надеюсь, тебе нравится твой первый день.

Стул Адама скрипит по белому мрамору, когда он отодвигается и встает, движение разрушает напряженность и наполняет легкие облегчением. Однако облегчение быстро превращается в лед, потому что затем он обходит стол, направляясь прямо ко мне, и я не могу сделать вдох.

Он останавливается рядом с моим стулом и наклоняется достаточно близко, чтобы его губы мягко коснулись моего уха. Теплое дыхание скользит по моей щеке и шее. Когда его большой палец поднимается и убирает волосы с моих глаз, огненная дрожь пробегает по моему позвоночнику.