Книга Песня сирены, страница 26 – Элла Саммерс

Вместо этого мне снилось, как я стою с Неро спина к спине на Черных Равнинах, сражаясь с ордой монстров, обступавшей нас со всех сторон. Это была долгая битва, тяжелая битва, но в конце концов мы вышли победителями. Мы отпраздновали свое выживание, занявшись сексом на мотоцикле Неро.

Да, моя жизнь определенно изменилась. И пути назад нет.

Следующим утром я проснулась в темноте. Было так рано, что даже птицы еще не пели. Самый тихий час в сутках — до того, как ранние пташки откроют глаза, и после того, как заядлые тусовщики вернулись домой, в кроватки — или вырубились где-то на улицах.

Открытое окно впускало воздух. Он был теплым даже до появления солнца на горизонте. Жар и влажность висели в воздухе как флисовое одеяло, горячее и удушающее. Я невольно поражалась странной февральской погоде. Выглянув в окно, я должна была увидеть заледеневшие деревья и снежные тропки — а не это.

Я надела свою одежду для диких мест, радуясь шортам и короткому топу. Моя униформа Легиона из черной кожи в такой жаре была бы невыносимой. Даже в такой легкой одежде мою кожу покрывал горячий слой пота. И дальше станет только горячее.

Запихнув ночнушку в рюкзак, я смотрела, как Белла спит. Она была такой тихой, такой умиротворенной. Я нежно поцеловала ее в лоб и покинула комнату, закрыв за собой дверь.

Дом оставался темным, и я не включала свет. Я кралась мягкими шагами, не желая никого разбудить. Я помедлила у открытой двери в комнату Зейна, уделив минутку, чтобы дать ему безмолвное обещание, что я его найду. Я сомневалась, что он меня слышал, но на всякий случай я хотела, чтобы он знал — я ищу его.

— Леда.

Я развернулась, на ходу вытаскивая один из своих мечей. Я остановилась лишь тогда, когда увидела, что это Калли. Должно быть, я так увлеклась мыслями о Зейне, что не слышала ее приближения. Неро пожурил бы меня за небрежность, и был бы прав. У меня обостренные органы чувств как у вампира. Не существовало оправдания, по которому кто-то мог подкрасться ко мне. Ну, если не считать ангелов. Клянусь, у них имелись встроенные глушители. У них даже дыхания не было слышно.

— Ты рано встала, — сказала я Калли.

— Как и в любой другой день.

Калли всегда была ранней пташкой. В былые деньки она пользовалась этими тихими часами, чтобы работать в гараже, готовить завтрак и делать все те маленькие вещи, которые иначе невозможно сделать в доме, полном детей, которые играли так же, как сражались. Я знала, что она просыпается задолго до нас, но до сегодняшнего дня не понимала, как рано начинается ее утро, потому что сама не была ранней пташкой. В подростковом возрасте я могла спать до полудня каждый день недели. Мне пришлось отказаться от ленивого утра и поздних завтраков в тот день, когда я вступила в Легион Ангелов. Это было одной из многих вещей, по которым я скучала — но не так сильно, как по своей семье.

Калли посмотрела на открытую дверь в комнату Зейна. Все оставалось точно так же, как в день, когда Зейн был похищен. Все ждало его возвращения.

— Он вернется, — сказала я, кладя руку на ее плечо.

— Конечно, вернется. Он боец, — она повернулась и пошла на кухню. — Его мать тоже была боевой.

Я схватила булочку из миски с хлебом.

— Ты ее знала? — Калли никогда не рассказывала мне о биологической матери Зейна.