Книга Мой (не) любимый сводный, страница 17 – Кристина Юраш

— Не надо мне прикрываться красивыми идеями! И оправдывать все здравым смыслом. Предательству, Вивернель, нет прощения, — произнес Морис, а его глаза вспыхнули яростью.

— А мне и не нужно твое прощение, — заметил Вивернель. — Кстати, я тут засиделся. Интересно, как моя бедная Энночка?

Он сказал это с такой омерзительной интонацией, что я почувствовала укол ревности.

— Если я еще раз увижу тебя рядом со Златой… — прорычал Морис.

— Зачем мне твоя невеста? — усмехнулся Вивернель, глядя на меня. — У меня есть девушка. Энна Честимир.

— Однако, ты здесь! — настаивал Морис. Я чувствовала, что сейчас папа Альвер схватит финансовый инфаркт.

— Вместо того, чтобы ревновать, научи ее убивать! — заметил Вивернель, снова скользнув взглядом по мне. — А то смотреть, как она будет вяло махать крыльями и обороняться — тошно! В такие моменты мне стыдно, что я ее знаю!

Он развернулся и вышел.

Дверь за Вивернелем захлопнулась с грохотом! Я вздохнула, глядя на сестру. Она тихо всхлипывала, а потом прижалась ко мне воробышком.

Морис все еще ходил по комнате, сжимая кулаки.

— Одного мне не хватало. Теперь еще второй лезет со своим «я тут все просчитал!», — рычал он.

— Думаешь, он врет? — спросила я, поглаживая Аурику. Та сглотнула. — Пытается прикрыться всеобщим благом?

— Думаю, что под любое предательство можно подвести благие намерения! — выкрикнул Морис.

— Да, но… — сглотнула я.

Вивернель позаботился обо мне. Он тревожился за меня. А, может, мне просто показалось. Просто я хотела придумать себе эту заботу. Я ведь дорого бы отдала, чтобы в семье не было такого раскола.

— Я бы на месте Альвера давно бы отрекся от такого сына! — прорычал Морис и нахмурил брови. — А он почему-то не отрекается! Предатель! Зеленый глист — предатель!

— Прекрати, — прошептала я, укладывая в постель сестру. От пережитого она чувствовала себя плохо, поэтому я накрыла ее одеялом и поцеловала в макушку.

— Что он тебе сказал? О чем вы с ним разговаривали? — спросил Морис, бросая пламенеющий ненавистью взор на дверь.

— Он сказал мне, что ты неправильно меня учишь, — ответила я, вспоминая наш разговор. — И что у меня нет самого важного для победы.

— И чего именно? — спросил Морис.

— Ненависти, — вздохнула я. — Жгучей ненависти, которая придает ярости в бою. Ненависти, которая выжигает сердце… Понимаешь?

Морис остановился и посмотрел на меня. Я думала, что он что-то скажет, но он промолчал. Лишь вздох и сжатые кулаки выдали то, что он едва сдерживает ярость.

— Вивернель сказал, что для того, чтобы убивать, нужна ненависть, — заметила я, обдумывая слова сводного. — А во мне ее нет. Энна победила в этот раз потому, что ненавидит меня и Альвера. Эта ненависть предает ей силы. А я… я не могу ненавидеть Энну… Мне жаль ее, жаль ее родителей, которые решили ради амбиций объявить нам войну. Мне жаль, что все так вышло… Мне просто жаль ее… Понимаешь?

— Да, но она причастна к смерти твоего отца! — заметил Морис.

— Да, но Энна тогда была совсем крошкой. И те, кто убил моего отца были убиты папой Альвером! — произнесла я. — Я не могу ненавидеть ее за то, чего она не совершала!

— И именно поэтому ты не смогла сжать челюсти? — спросил Морис. — Вивернель прав.

Что? Я что? Ослышалась? Морис признал правду Вивернеля?

— В чем-то он прав! — тут же пояснил Морис, снова хмуря брови. — Только он не учел одного. Ненависть помогает в бою, но мешает в жизни. Она выжигает тебя изнутри не только в битве, но и когда ты спишь, ешь, гуляешь. Все твои мысли вертятся вокруг нее. Она не дает тебе наслаждаться каждым днем… И иногда она способна убить тебя раньше, чем битва. Именно поэтому я никогда не учил тебя ненавидеть! Ненависть — это яд!