Книга Мой (не) любимый сводный, страница 7 – Кристина Юраш

— Папа, ты лучше присядь, — сглотнула я, глядя на то, как поднимается бровь папы Альвера.

— Так, дорогая моя, за что мне хвататься? За сердце или за кошелек? — спросил он, игнорируя кресло, которое стояло в трех метрах от него.

— Можно я начну издалека, — произнесла я, вздыхая. — Папа, а что бы ты сказал, если…

Я снова посмотрела на руины.

— Нет, не так немного, — заметила я, видя, как папа Альвер смотрит на меня с подозрением. — Папа, тебя вызывает ректор.

— Залечу к нему, как только будет время, — отмахнулся Альвер.

— Сейчас, — я снова шумно вздохнула.

— Хорошо, давай так. Башня? — спросил папа Альвер, а я посмотрела в окно и сглотнула.

— И башня, — кивнула я.

— Что значит «и»? — прищурился папа Альвер. — Золото мое, не томи. Папу сейчас финансовый инфаркт хватит. Вот такой рубец на кошельке. Что случилось?

— Морис с Вивернелем подрались немного, — заметила я, бегая глазами по комнате. — И… тебе бы лучше прилететь. Поговорить с ректором.

— Хорошо, — вздохнул папа Альвер, а я спешно стерла с зеркала символ. Одевшись, я вышла из комнаты и направилась встречать. Перепрыгнув через обрушившиеся перекрытия, я разогналась и допрыгнула до куска лестницы, которая вела на третий этаж. Потом я прошла по галерее, вдыхая свежий весенний ветер, пролезла в дырку рядом с дверью, которую завалило кирпичами, добежала до портала, который расчистили студенты первого курса, и перенеслась в холл.

— Нет, ну это ж надо! Я из окна видел! Вот это была битва! — слышался восторженный голос студентов, которые разбирали завалы возле одной двери.

— Завалы разбирают для учителя! — послышался голос за дверью. — Итак, у нас с вами шестой урок подряд! Записывайте тему!

Глухой и протяжный стон слился в унисон. А я мысленно посочувствовала беднягам. У них были ночные пары, так что пока завал не разобрали, они вынуждены учиться.

Я обернулась, видя папу Альвера, который направлялся ко мне. Темноволосый, с короткой стрижкой, в черной одежде, узор которой напоминал чешую, он выглядел очень молодо. Хотя ему больше трехсот лет.

— Никто не пострадал! — тут же произнесла я, вставая между ним и трудолюбивыми младшекурсниками.

— Пострадал семейный бюджет, — вздохнул папа Альвер, а я понимала, что он еще не все видел. И эта сторона Академии пострадала намного меньше, чем та.

Он взял меня за руку, а я почувствовала прилив благодарности. Когда я была маленькая, он удочерил меня. Он чуть не погиб, сражаясь за меня. Он убил родителей Энны Честимир, которые нападали на нас. И за это я была ему безумно благодарна. Ну еще за заколочки, игрушки, комнату принцессы, корону и много-много всего.

Я смотрела на него, понимая, что они с Вивернелем очень похожи. Те же взгляды, те же жесты, та же улыбка.

— Сюда, пап, — произнесла я, когда папа Альвер по старой памяти свернул направо. — Нам налево.

— Это еще почему? — спросил он.

Ну не могу же я сразу сказать, что там нет больше права.

— Так быстрее! — вздохнула я, видя, как папа Альвер перешагивает через завалы. Это здесь еще расчистили!

Дойдя до кабинета ректора, я робко постучала в дверь.

— О! Я так понимаю, это Альвер Эберхарт, — послышался голос ректора, а я вздохнула, заходя следом. — Ну, у нас тут произошло небольшое происшествие.

Ректор восседал за старинным столом, а в его руках был огромный свиток. Он толкнул его, а свиток упал на пол и стал разматываться к двери. Как раз туда, где стоял папа. Папа опустил глаза, а потом поднял их на два кресла, в которых сидели Вивернель и Морис. Вивернель сидел, закинув ногу на ногу, а Морис широк расставив ноги.