Книга В поисках потерянного сердца, страница 96 – Амалия Мо

– Но после таинства нити пропали! Узнай он, что сердце у меня, мог убить меня сразу же…

– Почему ты хочешь изменить благословения, что это тебе даст? – Неожиданно серьезно спросил Ксантр. Его тёмные глаза смотрели в самую глубину, ища там правду.

– Сама мысль, что я была с мужчиной, из-за которого пострадала моя семья, вызывает тошноту, – прошептала я, едва сдерживая голос.

 Ксантр внимательно смотрел, но ничего не говорил. Он ждал, когда я продолжу.

– Я предала всех. Моего отца, который умер, защищая это королевство, мать, что до последнего желала спасти своих детей. Я предала своё королевство, свою кровь… – я резко замолчала, чувствуя, как слова разрывают меня.

 Все только и говорили о неотвратимости таинства, а я принимала это поддавшись. Это был не мой выбор, не моё решение. Я проявила слабость, но больше не позволю подобному случиться.

– Как я могу жить с этим? Я связана с тем, кто лишил меня всего. Я позволила этой связи… позволила ему быть ближе ко мне, чем кто-либо. Я не смогу жить с этим ярмом на душе. Я должна доказать себе, что могу быть сильнее, что я всё ещё владею своей судьбой.

 Ксантр кивнул, его взгляд смягчился, но в нём всё равно читалось непонимание.

– И как ты собираешься это сделать? Боги редко отзывают благословения.

 Я глубоко вздохнула, готовая к тому, что придётся бороться за свою свободу.

– Тогда помоги мне, – я сделала шаг навстречу и уверенно посмотрела на бога. – Помоги найти его слабости и прикончить ублюдка.

 Хранитель тяжело вздохнул, прикрывая глаза.

– Аксель самый молодой бог из нас всех, – неожиданно начал он, опираясь о каменный бортик. – Его мать Эйтра, а отец Хаос. До его появления у Богов не рождались дети от друг друга.

 Ксантр смотрел на горы, но выглядел отстранённым, погруженным в воспоминания.

– Эйтра просила совета, что делать с ребёнком. Судьба и Хаос были его родителями, и кто мог появиться на свет, я не представлял.

 Я не знала, что отцом Акселя был Хаос. Лично с этим богом я ещё не встречалась, но что-то подсказывало, что вряд ли это миролюбивое создание, учитывая то, как Вердис защищала меня от него в лесу.

– Я увидел в глазах сестры неуверенность, даже страх. Она никогда прежде не знала, что значит быть матерью – ни один из нас, Богов, не знал. Мы созданы для управления стихиями, людскими судьбами и миропорядком, но рождение среди Богов было неслыханным.

 Она стояла передо мной, хрупкая и уязвимая, с младенцем на руках. Его маленькое лицо казалось совершенно обычным – ничто не выдавало в нём божественного начала. Эйтра не видела судьбу своего сына. Она просила помочь, хотела знать, чего ожидать от существа, рождённого богами.

 В тот момент я не мог ей помочь. Моя мудрость не простиралась на рождение богов. Я не знал, что посоветовать. Мы, девятеро, были самодостаточны и вечны. Никакие новые жизни не должны были появляться среди нас. Эйтра ушла ни с чем, и мне оставалось лишь наблюдать за тем, что будет дальше.

 Мальчик рос на наших глазах, и долгое время казалось, что он просто дитя. Он не проявлял ни сил Эйтры, ни разрушительного начала своего отца. Хаос не обращал на него внимания, как будто сын был для него не более чем игрушкой, забытым экспериментом.

 Но всё изменилось, когда он начал проявлять интерес к людям. Вначале это было обычное любопытство – он наблюдал за их играми, учёбой, любовью. Но потом его взгляд стал задерживаться на других вещах: на битвах, спорах, войнах. Он находил удовольствие в наблюдении за жестокостью и кровопролитием, словно это его питало. Мы заметили его растущую тягу к разрушению, и тогда всё стало ясно. Аксель не был ни подобием Эйтры, ни своего отца в прямом смысле. Он был богом войны.