Книга Грех и шоколад, страница 94 – К. Ф. Брин

Я вспомнила убийственный блеск, который так часто появлялся в синих глазах незнакомца… в глазах Кирана. Да, внешне он очень походил на свою мать, но в нем чувствовалась сила и безжалостность отца. Я это видела.

– Меня не удивляет, что Валенс оставил у себя кожу шелки, – сказала я. Оказывается, мое мнение о нем было еще хуже, чем мне самой мыслилось возможным. – Вероятно, он нашел способ скрыть от нее шкуру даже после смерти, просто чтобы укрепить свое господство над ней. Доказать, что он сильнее зова моря… – Что-то состыковывалось. Мне казалось, что я тру друг о друга пару готовых воспламениться палочек. – Знаешь, он ведет свой род от бога моря. От него он унаследовал большую часть своей силы. Можно предположить, что он удержал морское создание лишь благодаря сверхъестественной мощи.

– Только смерть – не его владение. Там господствует Аид, – заметил Мордекай.

Затлевшая было искра погасла.

– Верно.

– И ему пришлось бы постоянно сосредотачиваться на этом. Возможно, не тогда, когда она была жива, пойманная в ловушку реальности – но у смерти, похоже, нет подобных ограничений. Духи же перемещаются довольно легко.

– И да и нет. Они легко попадают в знакомые им места, часто возвращаясь туда, где чувствовали себя наиболее комфортно, или в те уголки, которые знали лучше всего, или где они умерли, но в незнакомых местах они теряются. Сбиваются с толку. Угасают, выдыхаются – и находят способ вернуться в свою зону комфорта.

– А почему зона комфорта Фрэнка – наш передний двор?

– Понятия не имею. А спросить, честно говоря, побаиваюсь.

– Почему?

– Потому что он ровесник моей матери, а призраки, как я только что сказала, часто околачиваются там, где им было комфортно.

– Фу.

– Ага. И это ты еще не знаешь, как он выглядит.

Я поморщилась. Мне не нравилось думать о личной жизни моей матери.

– Ты не возьмешься за эту работу. – Мордекай скосился на экран моего телефона, где высвечивалась карта GPS-навигации. – Сюда.

– Да. Верно. Но мне интересно. Я хочу знать, могу ли я вызывать магические объекты, как вызываю людей.

– Так попробуй.

– Мне нужна крепкая основа. Что-то особенное, принадлежавшее ей и только ей, вероятно, сработало бы, если такой фокус вообще возможен.

Мордекай кивнул и показал, что надо повернуть. Мы приблизились к охраняемым воротам в шестифутовой кирпичной стене, окружающей магическую зону. Такая высота просто подстрекала не-магов к незаконному проникновению и попыткам творить пакости. И глупые дети так и делали. Постоянно.

Многие за это поплатились. И о некоторых больше никто никогда не слышал.

– Достань удостоверение, – я тоже вытащила из бумажника документы. – Однако, если бы я могла разгадать загадку и вернуть его матери шкуру…

– Даже не говори, – предостерег меня Мордекай.

Я притормозила за рядом ползущих к въезду машин, ища пропуск в магическую зону. По свободной полосе рядом со мной, предназначенной для высокопоставленных служащих, просвистел огромный «Мерседес»-внедорожник, почти не замедлив хода перед охранником, который откозырял водителю, даже не поинтересовавшись удостоверением.

Не могла я не говорить. Не говорить, или не думать, или не зацикливаться на этом постоянно.

– Ты бы вылечился, Мордекай. В полной мере обрел бы свое наследство.

– И что потом? – глухо спросил он. – Сейчас у меня нет никаких сил. Я не умею драться. Альфа может не беспокоиться обо мне, потому что я – ничто. Один взгляд на меня скажет ему, что я не представляю угрозы. Его стая увидела бы, как сильный альфа задирает больного мальчишку. А ему от этого никакой выгоды. Моя слабость – моя лучшая защита. Фактически, он получил бы очки за проявление милосердия. Но будь я здоров, у него не было бы причин не бросить мне вызов.