Книга Корона льда и лепестков, страница 56 – Шеннон Майер, Келли Сент-Клэр

У нее мое сердце, и я не могу поверить, что она меня отвергнет. Завтра переговорю с Эвлю. Она обещала зацепку.

– Он знал твою мать, Лан, – выдохнула я и вновь задумалась, почему Эвлю отдала мне копье для Лана.

Действительно ли она хотела помочь сыну или это была всего лишь уловка, чтобы копье оказалось ближе к Рубезалю и он смог его украсть?

Не была ли дочь Луга предательницей?

Мозг пытался сложить воедино кусочки мозаики, но шестеренки слишком вяло шевелились.

Протянув руку, я взяла кружку с напитком, который для меня приготовила Цинт. Один глоток – и я вся скривилась.

– Эспрессо?!

Цинт знала, что я терпеть не могу эту человеческую фигню, но… вдруг кофеин поможет там, где не справляется никакая магия. Я вернулась к чтению.

Эвлю дала мне сведения, которые помогут в поисках. Верю, что меня ждет успех.

– Точняк, предательница, – буркнула я, не отрывая взгляд от страницы.

Она у меня!

Музыка невероятно прекрасна. Я сыграл для моей Аны, и она умоляла меня остаться на всю ночь и продолжать. Именно на это я и надеялся. Арфа придает мне значимость, которую теперь видят все.

О моей значимости говорит одно то, что я способен на ней играть. Ана это понимает. Даже Благой король это видит.

Я, Неблагой фейри, ношу арфу Луга и порождаю музыку, такую же изумительную, какую однажды порождал легендарный герой.

Оставалась всего одна страница, и я испугалась, что записи закончатся прежде, чем я найду хоть что-то ценное.

Она меня изгнала.

И тем самым разбила мне сердце вдребезги. Я играл для нее, я угощал ее своим особенным чаем, чтобы показать, чего стою. Все, чего я хотел, – чтобы она увидела, что я заслуживаю ее любви. Я достоин ее любви, и все же она меня изгнала.

Моя Ана назвала меня чудовищем.

На бумаге остались огромные пятна.

Следы слез, которые пролил гигант.

Сердце сжалось. Я не хотела испытывать к Рубезалю ничего, кроме ненависти, после всего зла, что он причинил мне и остальным. Но я была нежеланным ребенком. Меня изгнали, подставляли и преследовали. И все же, несмотря на все, я решила поступать правильно. Наверное, мне просто было грустно и обидно, что вместо других дорог, лучших и светлых, Рубезаль выбрал свою.

Отправляюсь к Благому королю. Возможно, сумею его использовать.

Если Ана не будет моей, то она не будет ничьей. Я должен убедиться, что самая темная звезда не соединится с вечным светом.

У нее никогда не будет ребенка, если он не мой.

– Совсем не гнусно, ага, – пробормотала я.

Мне поможет арфа.

Я сыграю для нее последний раз, пока она спит.

– Офигеть, – я перевернула страницу, но больше юный гигант ничего не написал.

Больше никаких отражений его извращенной психики.

Я закрыла книжицу и посмотрела на Лана. Измотанное сознание вычленило из всего прочитанного лишь одно: Рубезаль, Неблагой, сумел использовать Благое орудие. А значит, и мой Неблагой может сделать то же самое.

Жрица предупреждала, что Лан должен идти по собственному пути, если мы хотим победить Рубезаля.

– Арфа принадлежит тебе. – Меня опалило горячей уверенностью. – И огненное копье. Ты знал об этом, когда шел забирать арфу у гиганта? Знал, что тебе тоже суждено на ней играть?

Этот инструмент всегда беспокоил моего Неблагого. Я считала, что сила, которую давала арфа Руби, просто выбивала Лана из колеи. Возможно, и сам Лан верил, что это правда. Но на другом, более глубоком, уровне не узнавали ли арфу тело и разум Лана? Не взывала ли она к внуку Луга? И не всколыхнула ли его давние страхи о собственной незначительности?