Книга Знак судьбы, страница 30 – Шеннон Майер

– Это правда, мой звездный свет. Простой укус и бережное обращение не должны вызвать у нее тошноту. Это просто невозможно.

И все же я знала, что это так.

– Расскажи мне, как это обычно работает, – сказала я, поворачиваясь к Доминику. – Вампир кусает человека, и после этого он чувствует себя совершенно нормально? Будто ничего и не произошло?

– На самом деле, наука довольно увлекательная, – вмешался один из врачей-оборотней, взяв на себя инициативу. – В кровоток выделяется химическое вещество, которое поступает к рецепторам в мозге. Это вызывает прилив эйфории и такое количество дофамина, что партнер чувствует нечто подобное оргазму. У нас чуть не возникла проблема с уличным наркотиком, созданным по образцу этого химического вещества. Мы бы пустили это на самотек и назвали бы прогрессом, если бы это не вызывало у нашего вида сильное привыкание. Нам удалось в значительной степени искоренить его до того, как оно достигло уровня эпидемии, но я уверен, есть еще несколько волков, которые держат его в своих домах для личного использования.

– У людей и вампиров он вызывает наркотическую эйфорию, но настоящий вред должен наноситься намеренно. Например, когда ДюМон поцарапал тебя, он изо всех сил старался пометить и причинить тебе боль, чтобы это длилось дольше, – подтвердил Доминик, скривив губы при воспоминании. – Никаких побочных эффектов, кроме некоторой болезненности в области раны, нет. По крайней мере, ни у кого, с кем я когда-либо сталкивался, не было.

Я отказывалась думать сейчас о его клыках в чьей-либо шее во время этих встреч. Мне нужно было сосредоточиться на выяснении того, что случилось с Би, а если я допущу подобную мысль, то загоню себя в незрелую, ревнивую, полную ярости кроличью нору, из которой нет выхода.

Часть меня хотела убедить Уилла, что не было ни малейшего проблеска… момента, когда вся эта неразбериха с одержимостью мотылем, возможно, заставила его временно потерять рассудок и пожелать Бетани зла, но один взгляд на его несчастное лицо заставил меня прикусить язык и переключиться.

– А что насчет превращения? Укус никогда не превращал человека в вампира? – выдала я, хотя уже знала ответ.

– Волки могут превращать других в себе подобных, но к вампирам это не относится, – без осуждения сказала одна из женщин-врачей.

– Вампирами рождаются, а не становятся, – согласилась Эванджелина.

– Значит, аллергическая реакция? Может, на его слюну или еще что-то?

Я знала, что хватаюсь за соломинку, потому что Уилл пил из нее раньше, но соломинки – все, что у меня было, поэтому паника начала пускать во мне свои корни, когда тело Би стало необъяснимо горячим.

– Опять же, мы не знаем подобных случаев, – сказала Эванджелина, устало покачав головой. – По правде говоря, слюна Уилла должна была сделать рану почти незаметной. Тот факт, что она все еще открыта и сочится, странен сам по себе.

Уилл взял Би за руку и поднял голову, удерживая мой взгляд.

– Ты не раз спасала меня, Сиенна. Пожалуйста… можешь попробовать еще раз?

Я очень хотела стать для него маяком надежды, но придерживалась честности.

– Могу попробовать. Я не перестану пытаться, но не думаю, что это сработает. Что-то внутри нее словно сопротивляется мне. Думаю, сперва нужно сбить температуру.

– Мы с самого начал пытались это сделать, – пробормотал один из врачей, указывая на что-то похожее на груду одеял в изножье кровати. – Они хранятся в криогенной камере^[2]. Последние двадцать минут мы держали ее завернутой в них, но лихорадка не спала.