Книга Знак судьбы, страница 65 – Шеннон Майер

Убей его, прокричала я мысленно.

– УБЕЙ ЕГО!

Самка сделала выпад, зная, что умрет, но положит всему конец. И, может, второе ее яйцо будет спасено и останется под охраной ее сестры. Оно того стоило. Война закончится, не успев начаться. Охотники освободятся от монстра.

Когда ее челюсти метнулись к подонку, убившему ее ребенка, она увидела, как он ухмыльнулся, увидела, как он поднял руку с манжетой к ней.

Джикс, самец-Охотник, врезался в нее и отправил ее в полет. Она проломила дюжину деревьев, щепки пронзили ее крылья в нескольких местах. Однако эта боль была ничем, от слова совсем.

Она приземлилась и развернулась, чтобы пробиться обратно к монстру. Она разорвет его пополам. Уничтожит.

Джикс прижал самку к земле, его челюсти сомкнулись на ее шее, выдавливая из тела жизнь. Его мысли ломились в ее голову, а потому и в мою.

Подчинись или умри.

– Я скорее умру, чем подчинюсь тебе! – прокричала я для нее, и сила связи с самкой-Охотником немного оттолкнула его.

Отделив свои эмоции от ее, я поняла, что это должно прекратиться. Как бы сильно я ни хотела смерти Эдмунда – а, боги, я хотела, – эти двое были слишком сильны для нее. Охотница погибнет, сражаясь, но она еще была нам нужна.

Я сглотнула, тяжело дыша, пока самка боролась с большим самцом.

Мы одолеем их, но не здесь. Не сейчас. Ты должна успокоиться. Я обещаю, мы убьем их обоих.

Самка-Охотник обратила свой разум ко мне, и я впустила ее, позволила увидеть, что ее боль не прошла мимо меня. Что я чувствовала ее как свою собственную, словно это моего ребенка убил Эдмунд.

Поклянись, что этот монстр умрет.

– Мы убьем его или умрем, пытаясь, – сказала я.

Ее мысли соприкоснулись с моими. Видела ли она, что я говорю ей правду? Она отстранилась, и последним, что я увидела, было то, как она склоняет голову перед самцом.

Будто порвали эластичную ленту, я окончательно вернулась в свое тело.

Я оставалась на месте, тяжело дыша, просто позволяя разуму и телу воссоединиться. Это было ужасно и… больно… Я прикоснулась рукой к своему ноющему сердцу.

Детеныш был таким маленьким, таким беспомощным, и Эдмунд убил его. Я закрыла лицо руками и снова заплакала, на этот раз из-за всего, что уже потеряно… из-за всего, что мы никогда не вернем.

Я не знала, как долго просидела так, знала только, что уже давно стемнело и воздух остыл. По крайней мере, никто не пришел искать меня. Я не знала, хотела ли, чтобы кто-то увидел меня такой – спутанным комком эмоций.

Медленно поднявшись на ноги, я поцеловала Хавок в нос и вышла из загона.

Движение в конце конюшни напугало меня.

– Девочка, – проговорил Лохлин осторожно. – Ты в порядке?

Я поморщилась и вытерла ладонями щеки.

– Как много ты слышал?

– Скорее всего, все. Я последовал за тобой сюда и не спускал с тебя глаз. Я не хотел прерывать связь, но не мог оставить тебя одну. Уилл тоже приходил проведать тебя, но ушел, когда увидел, что я здесь. Ты говорила что-то о боли? Прости, что вторгся. – Его взгляд был добрым. – Давай вернемся к Дому.

Я кивнула и подошла к нему, чувствуя себя слабее, чем когда-либо.

– Не хочешь рассказать мне, что произошло? Кого ты пыталась убить?

Я покачала головой, не совсем понимая, как объяснить то, что видела, и заставить его понять, почему это причиняло боль. Для них смерть еще одного Охотника была благом.